Уважаемые читатели! Предлагаем вашему вниманию вторую часть интервью с доктором психологических наук, заведующей научно-исследовательской лабораторией Университета физической культуры, спорта и туризма, профессором Горской Галиной Борисовной.
Инна Силенок: Галина Борисовна, давайте вернёмся к ситуации с Камилой Валиевой на Олимпиаде, когда жестокая травля помешала победить такой выдающейся спортсменке в индивидуальных соревнованиях, после того как она успела принести победу нашим фигуристам в командной борьбе.
Галина Горская: Это пример того, насколько жестка конкуренция и насколько актуальна задача искать ресурсы, которые помогут чуть-чуть, но превзойти кого-то, и поэтому конечно и к психологии обращаются. Если Вы сейчас послушаете телевизионные комментарии, там очень часто говорят "ну это психология человеку помешала что-то сделать". Например, наш биатлонист 19 выстрелов попал, а последний 20-й промазал, лишился медали, а это частая ситуация.
Инна Силенок: Да. Уже отпустил ситуацию и успокоился, - успокоился чуть раньше. И сразу же возникают такие вопросы, Галина Борисовна, получается, что сейчас поменялись технические требования, но если поговорить не про оснащение, а чисто про человека, то есть раньше могли прыгать тройные эти все тулупы, аксели и так далее, сейчас четверные прыгают. То есть, получается, что поменялось тело человека, поменялись его возможности и ресурсы, - значит, усовершенствовался человек?
Галина Горская: Я думаю, не столько человек усовершенствовался, сколько методика подготовки. Спортивные специалисты отмечают, что прогресс произошёл не столько из-за того, что человек изменился, сколько в результате того, что очень усовершенствовалась методика подготовки.
Инна Силенок: Методика подготовки - это тоже психология, это же спортивная психология.
Галина Горская: Ресурс оказался именно в этом. И если был период, 70-е годы прошлого века, когда делались акценты на очень большие физические нагрузки как источник роста мастерства, а сейчас отказались от этого, и опять-таки привожу знаменитого пловца нашего в качестве примера, Владимира Сальникова, который дважды побеждал, второй раз в московской Олимпиаде, через 8 лет после того, как он в первый раз стал олимпийским чемпионом. И он после этой олимпиады 1980 года говорил о том, что по нагрузке - объемам километров он столько не плавал в бассейне, сколько в процессе подготовки к первым олимпийским играм, но подготовка стала методически гораздо более эффективная.
Инна Силенок: То есть более прогрессивные методы подготовки.
Галина Горская: Совершенно правильно. Специалисты придумывают различные методы, например, у нас есть тренер из Петербурга знаменитый Алексей Мишин, - у него даже самого базовое образование техническое, и он очень активно привлекает технических специалистов, он является автором тренажеров, которые позволяют обучать высокооборотным прыжкам. И за счет этого его ученики прогрессируют, по-видимому. У Этери Тутберидзе, которая обучает девочек, тоже, видимо, есть эффективные методики, которые позволяют обучать этому.
Инна Силенок: Галина Борисовна, но обучение - это же когнитивная психология, это вообще работа, по большому счету, с мозгом, то есть методики, которые лучше работают с мозгом, и в результате получаются эти мощные достижения.
Галина Горская: В значительной степени, да.
Инна Силенок: Тогда в чём вообще, в принципе, заключается работа спортивного психолога? Я понимаю, что он должен работать с тренерами, с командой и индивидуально. Когда в обычной жизни на приём к психологу приходит человек, у него чаще всего что-то случилось. В большинстве случаев он приходит решать какую-то проблему, и при этом психолог, который с ним работает, работает в какой-то модальности, кто-то работает в гештальте, кто-то в НЛП, кто-то в гипнозе, кто-то в телесной терапии или в кинезиологии, и так далее, - много направлений, их в лиге, например, целых 56, половина из них, конечно, друг друга дублируют, но тем не менее их много. Есть люди, которые постоянно ходят к психологам, появилось модное направление «коучинг» - это НЛП в чистом виде, только переименованное, - это тренируют человека на достижение успеха, и там внимание психотерапии не уделяется. Спортивный психолог, когда он работает индивидуально, он как коуч тренирует на достижения, или он работает глубинно как психотерапевт с причиной проблемы, или он занимается психокоррекцией, убирая симптом?
Галина Горская: Мы должны с Вами понимать, что работа спортивного психолога очень многогранна. Главная цель спортивного психолога – помочь спортсмену раскрыть свои потенциальные возможности за счет использования сильных сторон его психологической индивидуальности и компенсации слабых. Это значит, что нужно действовать не реактивно - помогать преодолевать возникшие проблемы, а про-активно, то есть заранее создавать ресурсы для будущих успехов. И если мы придерживаемся про-активного подхода, то важно понимать, что нужно работать с детьми или со взрослым человеком не тогда, когда у него проблема возникла, а работать так, чтобы у него этих проблем возникало меньше. Одна из моих учениц, из бывших аспирантов, давно защитившихся, сейчас возглавляет Центр по эстетической, по художественной гимнастике, и поскольку она понимает роль психологии, то она привлекла одну из аспиранток, сотрудниц лаборатории к работе с детьми разного возраста. С маленькими детьми работа начинается для того, чтобы дети успешно совершенствовались, они также как в школе должны научиться учиться. Дети приходят с непроизвольным вниманием, с неумением анализировать и, собственно говоря, с неумением осознавать свои особенности, с отсутствием самоконтроля, который в спорте необходим. Чем тут занимается психолог? - Развивает произвольное внимание, проводит занятия, использует психотехнические игры, которые с одной стороны делают более занимательными тренировки, вносят в них акценты, а с другой стороны формируют ресурсы. Потому что, если перечислять, какие важные профессиональные психологические умения должны быть у спортсмена, на первом месте стоит концентрация внимания. Значит с детства должна начинаться и начинается эта работа.
Инна Силенок: А воля на втором?
Галина Горская: К воле очень сложное отношение. Нужно сказать, что воля оказалась очень затратным регуляторным механизмом. И тренировки через не могу и через не хочу - это механизм крайне затратный, который часто ведёт к сокращению карьеры.
Инна Силенок: А что вместо?
Галина Горская: А вместо - мотивация. Дело в том, что многие психологи рассматривают обращение к воле как следствие дефицита мотивации, и гораздо более эффективно создавать условия для положительной мотивации.
Инна Силенок: А когда человек реально хочет, но он при этом плохо себя чувствует, у него какие-то ещё параллельно проблемы, разве не сила воли помогает ему из его мотивации?
Галина Горская: Самый главный ресурс именно мотивация как таковая. Был очень знаменитый яхтсмен, Валентин Манкин, который был неоднократный олимпийский чемпион, единственный у нас в нашей стране. Это такой, образно говоря, ярко выраженный холерик, монофоб, который вообще однообразия не переносит в той сфере, которая не относится к его делу. Я с ним познакомилась, когда он уже завершил карьеру и был тренером, на сборах в Севастополе все показывают тренажеры, которые он сам себе создавал. Он уже завершил карьеру и мог не так эмоционально всё воспринимать. Он мне говорил: «Я никогда не считал себя талантливым, со мной параллельно выступали люди, которых считали самородками, которые могли меньше, чем я работать, и показывали высокие результаты, а у меня только было бешеное желание выигрывать. И я видел, что у меня единственный инструмент - это идеальная техника, которая даст высокую скорость. Поэтому я себе создал тренажеры.» Они там на тот момент, когда я работала с ним, сохранились, в центре Севастополя. «Я миллионы раз повторял определенные технические действия», - вы можете представить, чтобы монофоб под влиянием чьих-то указаний, это делал? - Застрелиться легче! А человек сам это делал, потому что он видел смысл этих действий, он себя не заставлял. У него это действие было осмыслено, он видел в этом путь к победе. И он добился идеальной техники и выиграл, не за счет изощренной тактики, или высокой скорости. Это пример того, какой силы бывает мотивация. Он не понимал, как можно сесть в яхту и не стремиться к успеху. Это было исключено. Мы с ним вместе пребывали на сборах во Владивостоке, перед Олимпиадой 1988 года. Это был в основном реабилитационный сбор, хотя и решал ещё задачу выяснения лучших условий адаптации к непривычному часовому поясу. Спортсмены включились в крейсерские гонки, но не тренировочные, а развлекательные, в которых участвовали сотрудники Центра Дальневосточного отделения Академии наук. И рулевым Манкин пошёл с именно с сотрудниками Академии наук. Он привык, что на соревнованиях ему стоило взглянуть на матроса, и он выполнял нужные действия, он только взглянул, они помчались что-то делать. А тут он говорит в лоб: «делайте это», а матросы-учёные сидят и друг на друга смотрят, кому делать? Им «до фонаря», они развлекаются, он изнервничался так, что больше не пошёл тогда с ними, потому что с такой ситуацией он просто вообще не мог работать. И это сила мотивации, ему не надо было какие-то усилия мобилизовать, потому что он их прилагал в силу того, что видел смысл. Ему надо было добиться совершенства. У нас спортивные начальники перед олимпиадой в 80-е годы посетили американский бассейн и говорили: «Если сборная команда по плаванию готовится, то лозунг «Через боль и муки к славе нации». Но потом оказалось, что американцы довольно быстро отказались от такого подхода, потому что они поняли, что через боль и муки выкладываться хорошо не очень хочется. То есть, иначе говоря, я не умаляю значения необходимости прилагать волевые усилия, допустим в марафонском беге или ещё где-то, но исследования показали, что ориентация на волевые усилия оказывается очень затратным механизмом при отсутствии смысла выполняемых спортсменами действий.
Инна Силенок: А если есть смысл, то воля помогает?
Галина Горская: Разумеется, помогает, но дело в том, что воля - это механизм преодоления препятствий. И я нашла работу космонавта Берегового, и психолога Жданова, которые анализировали профессиональную карьеру космонавтов, и оказалось, что они выделили волевой, рефлексивный и конструктивный стили их поведения в процессе подготовки. Что такое волевой стиль? Всякое испытание - это препятствие, - иду на амбразуру. Рефлексивный: испытания - это путь к полету. А конструктивный - усилия надо делить с окружающими и экономить силы. И у кого оказалась самая короткая карьера? Кто воспринимал тренировки как препятствие, и в этом, собственно говоря, такое понимание того, что ставку на волевые усилия нужно делать очень осмысленно, очень обдуманно, и всё-таки делать ставку на позитивные установки. На осмысленность приложения усилий, которые позволяют человеку преодолевать. Но я Вам ещё один пример приведу, как работала с яхтсменами, монофобами. Они терпеть не могли однообразную работу, и тренировались в зале, по физической подготовке у них там были тренажеры. И вот 5 тренажеров, они называют их "станции", и они должны были по очереди переходить от одного к другому, два круга сделать, и они уже приходили и говорили: "ой опять два круга", и так далее. Мы с тренером решили показать им, как физические усилия, сказываются на внимании. И получилось, что мы выполнили тест на внимание до начала, и потом после каждой станции, и пока они делали, я подавала результаты. Они забыли про два круга, они сделали три вообще, не заметив, и были готовы дальше. Их тренер остановил. Если есть осмысленность, есть интерес, упражнения не будут в тягость.
Инна Силенок: Галина Борисовна, Вы говорите «осмысленность», а есть понятие цели, есть понятие миссии – то есть уровень смыслов, ещё более высокий. Цели должны совпадать с ценностями, смыслы где-то ещё выше идут за ценностями, то есть это такое более кросс-контекстуальное, это уже тема духовности. Когда мы говорим о смыслах в спортивной психологии, о каких смыслах мы можем говорить? Это больше цель, или это всё-таки больше такие глобальные вещи, как развивать спорт в России, достичь какого-то совершенства, создать какой-то прецедент, быть примером для молодого поколения? Это глобальные вещи, уже больше духовные. Или у них смысл победить в соревновании, стать чемпионом – а это же больше цель, чем смысл?
Галина Горская: Уже давно в исследованиях показано, что мотивация меняется на протяжении спортивной карьеры. В периоды расцвета и выхода на высокий уровень, преобладают, конечно, цели достижения успеха, победы в соревнованиях. А у спортсменов-ветеранов, как раз появляется желание передать свой опыт, развивать спорт, способствовать его популяризации. Для этого нужно созреть, давно это показано, что зрелые спортсмены начинают понимать свою спортивную деятельность именно в более широком смысле. И многие включаются в деятельность спортивных федераций, то есть реализуют этот свой высокий смысл, и свою миссию в конкретных делах, но длительное время пока развивается спортивная карьера, больше имеют значение более конкретные цели и их достижение.
Инна Силенок: И при этом же есть всё равно духовные ценности, тот же самый патриотизм, Гимн, Флаг России, - эти все моменты. То есть я представляю страну, я несу победу своей стране, это уже больше миссия. И они приходят туда в 15, 16, 18 лет, они это уже должны понимать и чувствовать. И получается, что это тема воспитания. Кто в команде занимается таким воспитанием? Это делает тренер, спортивные психологи, как это происходит?
Галина Горская: Это зависит, прежде всего, от тренера, и от позиции Федерации. Но я думаю, что в значительной степени, от личности тренера. Кто на виду у нас находится? Например, Ирина Винер. Там видно, что этому она уделяет внимание, что даже юные спортсменки знают Гимн России, знают, что у них миссия и так далее, то есть это в значительной степени вопрос воспитания. Точно также элемент воспитания - это формирование приверженности правилам честной спортивной борьбы. На олимпиаде бывают разные ситуации: есть ситуации, когда спортсмены помогают друг другу, например, у лыжника палка сломалась, тренер другой команды дал запасную, а есть попытки на лыжи наступить сопернику, или ещё что-то. Это тоже вопрос того, как ведётся воспитательная работа со спортсменами. Работая с яхтсменами, я видела, что близость к морским традициям всё-таки накладывала отпечаток, что джентельменские традиции очень проявлялись в поведении спортсменов. Есть ситуации разные, и разные системы воспитания. Ирина Винер, совершенно очевидно, воспитанию уделяет внимание именно с этой точки зрения. У нас был период ранних переломных моментов, когда вдруг решили, что надо делать ставку на деньги. И что это должен быть главный стимул, но я думаю, что быстро очнулись.
Инна Силенок: До конца ли очнулись? До сих пор очень серьёзно это всё проявляется, к сожалению. Сейчас же вообще вырастили общество потребления, у нас стало не модно трудиться, сейчас модно как-то быстро достичь какого-то результата. Сейчас чем проще работа, и чем быстрее ты получишь какой-то результат, чтоб тут же его использовать, хорошо отдохнуть, тем «круче». То есть как-то всё очень сильно упростилось и перевернулось. И это накладывает отпечаток на спорт или там все-таки подобное «упрощение» невозможно?
Галина Горская: Это многоплановое явление. С одной стороны, у нас появилось то, о чём мы раньше когда-то в книжках читали: давление родителей на спортсменов, когда они хотят, чтобы ребёнок стал звездой, имел высокие заработки, их обеспечивал, а не только себя. Мне мама семилетнего ребенка выдала запрос необычный, я его запомнила, "скажите, в какой вид спорта мне моего ребенка отдать, чтобы он стал суперзвездой, кормил меня всю жизнь?".
Инна Силенок: Сейчас сразу хочется ответить: «в футбол», - да?
Галина Горская: А вы представляете, что сейчас в футбольную школу, допустим клуб «Краснодар», огромный конкурс?
Инна Силенок: Представляю. Мы работаем с некоторыми детками оттуда, у которых психологические проблемы возникали, их приводили к супругу и ко мне.
Галина Горская: И получается, что с одной стороны, родители во многих видах спорта должны вложения серьёзные делать в то, чтобы ребенок спортом занимался, потому что танцы, хоккей, теннис - это всё очень дорогие виды спорта, где родителям приходится вкладывать средства. Им хочется получить отдачу от этого, поэтому дети сталкиваются с давлением, совершенно неадекватным поведением родителей, которые доводят до серьёзных психологических проблем. Есть другая сторона этого дела, то есть с одной стороны, кажется, что деньги решают все. Мне довелось несколько лет назад быть оппонентом по диссертации у психолога, которая работает как раз в Федеральном Медико-биологическом агентстве, и она проводит обследования спортсменов сборных команд, у неё были исследования нескольких сотен спортсменов высокого класса, и она задалась вопросом о том, как взаимосвязаны мотивация и результативность выступлений. И один из таких вопросов был - сравнение тех, кто хочет раскрыть себя, проявить компетентность, и тех, кто хочет себя материально обеспечивать. И результат у неё получился, что те, кто акцентированы на материальном благополучии, не показывают предельно высоких результатов. То есть это люди, которые не становятся выдающимися спортсменами. Статистически, получается выдающийся результат у того, кто стремится быть компетентным, узнать свои ресурсы в той области, в которой вы занимаетесь, у тех, которые любят именно дело. А те, кто заинтересован материальным благополучием, выкладываются ровно на столько, чтобы их оставили в клубе, который платит деньги, сохранить позицию в сборной, что не требует максимальной отдачи. И получается, что вопреки таким стереотипам, нельзя сказать, что деньги главный стимул. И надо сказать, что это характерно не только для нас, для нашего спорта, я нашла ещё в 80-е годы, очень давнее высказывание Пеле. Он говорит, что «деньги это результат моей работы, я не из-за денег стал играть в футбол, я люблю футбол, а если я хорошо играю, у меня появились деньги, но это не смысл для меня».
Инна Силенок: Вся система мотивации, в принципе, на этом построена. Что нужно, чтобы ребенок хорошо учился? - Чтобы он полюбил этот предмет, и тогда оценки будут как эффект от его любви к предмету. А у нас идёт цель выполнить задачи, получить оценки, соответственно процессу внимания не уделяется, в месте процесса полный провал, и как следствие пропасть между процессом и результатом, и никто из детей не хочет учиться, то есть, во всей системе образования этот перекос. Надо, чтобы ребенок сдал ЕГЭ, чтобы он научился отвечать на вопросы теста. А как он себя чувствует, когда занимается биологией, математикой, литературой... Чувствам внимания не уделяется вообще. И что мы получили?
Галина Горская: Получается, что действительно культивируются внешние мотивы, которые интереса к учебе как таковой не вызывают, она становится средством налаживания отношений с родителями, иных каких либо, и интереса к учёбе нету. И, конечно, с другой стороны, есть опыт Шалвы Александровича Амонашвили, который всё обучение строит на том, что главный стимул - чтобы дети узнали новое, дети научились тому, чего не умели раньше. И поэтому получается, что дети стремятся сделать то, чего раньше не умели. Ищут себе поле, где это можно сделать. И, конечно, работа со спортсменами, начиная с юного возраста концентрируется в значительной степени на развитии внутренних мотивов. То есть на формировании интереса к делу, не столько на межличностном сравнении, сколько на анализе того, как этот человек превращается в спортсмена. Работа психолога, если к ней вернуться, должна быть системная, она должна реализовываться, проводиться на всех этапах спортивной карьеры и учитывать то, какие задачи мы можем решить на том или ином этапе карьеры. Если дети приходят, задача первая - это создание мотивации, она есть в программах всех спортивных школ. Понятно, что если у спортсмена не будет мотивации, у тренера не будет ничего.
Инна Силенок: Конечно.
Галина Горская: Что нужно сделать в работе с младшим школьным возрастом, со спортсменами, если дети приходят в гимнастику, плавание, в такие виды спорта, где в это время начинаются занятия? Произвольное внимание, помехоустойчивость. Это период, когда могут быть развиты психомоторные способности. Когда мы не будем ждать, что к нам придет ребёнок, который сам у себя способности развил, из-за своей активности, а за счет специальных упражнений это сделаем. Потому что проводили работы, которые показывают, что если включать в тренировки детей первых лет обучения компоненты по развитию психомоторики, то дети лучше усваивают технику, у них прогресс идёт гораздо более активный, и вместе с тем, это ресурс на будущее.
Инна Силенок: То есть, мы развиваем психические процессы?
Галина Горская: Да. Развиваем психические процессы. Младший школьный возраст, это как раз ресурс для когнитивной сферы, мы развиваем когнитивные основы саморегуляции поведения. Не регуляции состояния, а регуляции своего поведения. А когда ребёнок становится подростком, мы можем другие уже задачи решать. Мы можем формировать правильную самооценку, которая основа уверенности. Но в большинстве случаев формированию самооценки не уделяется специальное внимание. Она формируется стихийно. Попадёт ребёнок к умному тренеру, он поможет ему стать в себе уверенным, правильно себя оценивать. Если же с тренером не повезет, то и с самооценкой могут возникнуть проблемы, из-за которых спортсмен может не раскрыть своих способностей. То есть осознанной работы нет по этому поводу, осознанная регуляция поведения, умение ставить цели, умение анализировать условия достижения, планировать, контролировать и анализировать результаты – это то, что нужно для продвижения. И надо сказать, что спорт способствует этому. И дети, занимающиеся спортом, как тоже показали исследования, имеют более совершенные навыки и анализа, и рефлексии, и планирования, чем дети, которые спортом не занимаются, даже если тренер специально этому внимание не уделяет. А те тренеры, которые вообще серьёзно к этому относятся, ведут целенаправленную работу, они приучают подростков вести дневники, где фиксируются цели, которые они ставят в разных сферах своей жизни, и в спорте, и в школе, и дома, - везде, где они в ту или иную активность включаются, они учатся анализировать свои достижения. То есть, иначе говоря, учатся планировать свое время. Потому что, если вернуться к психологическим умениям, которые считаются необходимыми спортсмену, то это концентрация внимания, умение ставить цели, умение управлять эмоциональными состояниями, руководить собой по словесным самоинструкциям, то есть давать себе приказы, убеждать себя, и так далее, умение общаться. Может показаться, что умение общаться не очень важно для спортсменов, что это не нужно, но знаменитый тренер Тамара Москвина очень чётко объяснила, что без этого вообще у спортсменов ресурс достижения успеха сокращается. И тайм менеджмент, то есть умение планировать свое время, соподчинять цели для спортсменов, которые и тренируются, и учатся, не менее важен. Фактически, работа с дневниками, позволяет формировать эти умения, и тем самым решается важная проблема, облегчение, сочетание учёбы в школе с тренировками. Если тайм менеджмент присутствует, то человеку легче это делать. Если школа и спортивная школа, или клуб, такой как ФК «Краснодар», уделяет этому внимание, то это легче получается, то есть мы создаём ресурсы таких нужных качеств, нужных умений, обучаем детей различным приёмам регуляции своих состояний, тем, которые они могут применять самостоятельно. И для меня пример этого - хорошая работа под руководством Ирины Винер. Я давно заметила, что они обучают девочек простому упражнению по нормализации состояния, которое они реализуют непосредственно перед соревнованием, это сильное сокращение мышц рук, головы, плеч, с последующим их расслаблением. И вот вы можете увидеть, что это применяется систематически. Это значит, что ведётся работа по развитию таких умений. А сейчас ещё есть очень интересные техники биологической обратной связи, это, фактически, компьютерные игры, обучающие осознанной регуляции, и дети охотно включаются в эти тренировки, самое главное, что они видят результат. Потому что если вы будете аутогенный тренинг применять, то расслабился или не расслабился, почувствовал или не почувствовал, - неизвестно. А эти техники показывают и для психолога, и для самого юного спортсмена, что именно я могу изменить свое состояние. И на мой взгляд, в чём эффект этих тренировок? - Такие упражнения, как джекобсоновские упражнения, тренировки с биологической обратной связью, помогают человеку понять, что он контролирует ситуацию. Он может себе сказать "я могу". И чувство этого состояния - это вклад в уверенность, это очень важный итог, и даже если человек не будет что-то из освоенных психологических умений применять, но само сознание того, что владеет, это вклад в его уверенность. И тогда получается, что на высоком уровне человек будет в значительной степени готов преодолевать психологические проблемы. Хотя это не означает, что не нужно заниматься систематической работой со спортсменами высокого класса. Приведу в качестве примера опыт нашего бывшего соотечественника, который работает спортивным психологом в Израиле. Он в каждом году четырехлетнего олимпийского цикла решает определенные задачи, смотрит, пришли к нему спортсмены, владеющие или не владеющие нужными умениями, первый год, допустим, занимается, с теми, кто владеет, - поддержанием, с теми, кто не владеет, - освоением. Затем второй год они подбирают те психологические приёмы, которые спортсмену индивидуально подходят. Можно обучать очень разным вещам. Для одного спортсмена музыка - хорошее средство для регуляции состояний, для другого - чередование расслабления и напряжения мышц. На третьему году олимпийского цикла происходит отработка на соревнованиях освоенных приемов поддержания психической устойчивости, настройки на выступление. И человек приходит подготовленным к олимпийским играм. И значит важно, чтобы психологическая работа проводилась со спортсменами систематически. Часть тренеров понимают, что спортивные умения, так же как двигательные, А) в одночасье не возникают. Б) Должны поддерживаться постоянно, для того чтобы они были в активном состоянии. У нас был период очень большого увлечения краткосрочными тренингами. Но быстро выяснилось, что они не дают серьёзного эффекта, или эффект оказывается кратковременным, и больше того, получается, что краткосрочные воздействия часто разрушают регуляцию, которая спонтанно у человека сложилась, но не формируют новую. И получается, что человек как бы у разбитого корыта может остаться в конечном итоге. Поэтому получается, что работа должна быть постоянной, систематической, поддерживающей эти умения, приобретаемые тренингами или другими программами. То есть основная работа должна быть именно этого направления. А допустим консультативная индивидуальная работа - это форс мажор. Это то, что должно быть в минимуме. Мне как психологу, было понятно, что, если я буду «пожары тушить», у меня сил не хватит и времени. Просто нереально будет всем помочь, потому что психолог на сборах или в процессе соревнований имеет достаточно ограниченное время. Даже если мне нужно по часу, предположим, на работу со спортсменом, а их 25, как это сделать? - Это нереально, и это значит, что я себе сформулировала задачу, сократить форс мажоры. Высококлассные спортсмены в процессе подготовки испытывают воздействия длительного характера, которые ведут к психологическим перегрузкам. И одна из существенных причин систематических психических перегрузок, хотя они могут быть разные, это непоследовательное соблюдение правил отбора на крупные соревнования, на чемпионаты мира, на олимпийские игры, на чемпионат Европы и так далее. Но есть престижные соревнования, на которые есть отбор сборных команд. Объявили, что отбор происходит по такому-то и такому-то соревнованию, а потом произвели отбор, тренер говорит: «Вы знаете, отобрался этот, но нам кажется, что более подготовлен другой, давайте мы другого пошлём на соревнования». Если человек столкнулся с такой ситуацией, он будет понимать, что хоть он и выиграл отбор, но могут принять решение по другим критериям. И я сама столкнулась с тем, что отобрали спортсменов на крупные международные соревнования, перед ними между отбором и этими соревнованиями другое соревнование, которое вообще ничего не решает, оно теоретически как бы для поддержания тонуса. Я вдруг вижу, что напряженность на этих соревнованиях больше чем на отборе. Вопрос возникает, почему? А потому, что спортсмены думают, а вдруг на этом соревновании отберут, и получается, что за счёт этого возникают психологические перегрузки, которые потом сказываются на главных соревнованиях сезона. И мне посчастливилось сотрудничать с главным тренером, который понял проблему, и после того, как я ему показала мониторинг: «смотрите что получается, на что спортсмены тратят силы», он в начале следующего сезона опубликовал в специальном журнале правила отбора, и сказал, что мы их будем соблюдать.
Инна Силенок: Это счастье, когда такие вещи соблюдаются. Это общая тенденция вообще без правил, что называется.
Галина Горская: И получилось, что последовательно правила соблюдались, несмотря на то, что в результате этого на Чемпионат Мира отобрался спортсмен, которого вообще считали, что он не тянет на экстра класс. Отобрался, - пускай выступает. И получилось, что исчезли психические перегрузки. И тренеры заметили, что у них нагрузки тоже исчезли, что исчезла необходимость кого-то убеждать, получилось, что если мы стратегически какой-то вопрос решили, то у нас необходимость в индивидуальной помощи по преодолению сбоев психологического характера сокращается.
Через некоторое время мы предложим вашему вниманию третью часть интервью с Галиной Борисовной Горской.
Интервью взяла Инна Силенок