−Товарищ следователь, вот, принимайте это Чудо-Юдо. Свалился, понимаш, на мою голову позавчера, − вместо приветствия грудным голосом затараторила посетительница, − иду я, значит, вечерком, припозднилась на сортировке, темно уже, а он, бедолага, сидит, дрожит весь. Голый почти, одни труселя на нём, да майка. Хороша така, не нашенска. Ну, я, грешным делом, подумала, мол, допился, гад, до белой горячки, всё с себя за бутылку водки отдал. А он меня как завидел, да как залопочет не по-нашенски.
Осень давно перевалила за вторую треть своего забега и практически приблизилась к Полярной ночи. Дни становились все более хмурые и только синицы на заснеженных ветках, как лучики последнего заполярного солнца, уходящего, в зимнюю спячку, продолжали хоть как-то радовать глаз.