Ополчились силы тёмные
на святую нашу Русь.
Как гиены неуёмные,
Окружают. Не боюсь!
Хомутами санкций путаных
нас мечтают обуздать
толстосумы экзекуторы.
Но такому не бывать!
Под прицелом сердце Родины.
Бывший друг сегодня враг.
Продались тельцу уродины,
топчут наш российский флаг.
За родимый дом поднимемся,
если вдруг придёт война.
С дорогим для сердца именем,
долг святой вернём сполна!
Мой русский язык
Из многих наречий мне русский родной,
Отличный от всех остальных - глубиной.
Как песня для сердца - язык нерушим,
Для многих народов он непостижим.
Припав к драгоценным изданиям книг,
Я словно с лукошком в чащобе грибник.
Он так многолик, что теряю покой,
Как будто ищу боровик под сосной.
Учусь красоте и созвучью стихов
У песен народных и книжных шкафов.
Так трогает перлов искусный узор!
Но злит меня чуждых наречий засор.
И Даль, и Брокгауз – кумиры мои,
Читаю я, словно роман, словари.
Пускай он хранится во веки веков -
Мой самый святой из земных языков!
Старый дом
Престарелый домишко стоит, опершись
На дырявый костыль водостока.
Поржавевший карниз рыжей бровью навис -
коротает свой век кособоко…
Поднимают на крыше лист жести ветра,
Словно прядь, что скрывает плешИну.
И ошмётки извёстки – платана кора
неприглядную пишут картину.
По утрам завывает в утробе труба,
да не флейта поэта, а туба.
Копошится семейство мышей в погребах...
И стоит развалюха, потупясь,
прикорнув у бетонных высоток в тени,
как ковчег ураганом истрёпан.
Старичок вспоминает прошедшие дни
с незапамятных лет – до потопа.
***
Не поётся певцу о природе,
Когда застит беда небосвод,
когда веры нет больше в народе,
пополняется племя сирот,
когда мысли от страха вразброд.
И в стихах у поэта тревога,
когда злобится враг у ворот.
Уповая всё чаще на Бога,
Запредельных касаясь высот,
он стихам марша ритм задаёт
Как, бывало, всегда – в авангарде,
Он в колонны рифмует слова,
И на поднятом алом штандарте,
Как и раньше: «За нами Москва!»
…и петровская речка Нева!
Татьяна Веретинская, г. Краснодар
