Продолжение. Начало читайте https://psygazeta.ru/rubriki/chitaem-ne-otorvatsya/3726-zapovednik-kupecheskoj-stariny.html
Красивые электронные часы с проекцией циферблата на потолок проиграли известную мелодию Баха. Молчание становилось гнетущим.
Наконец Марго спросила:
– Вы любите оливковое масло?
– Что? – переспросила женщина, – какое масло?
– Знаменитое, оливковое, провансальское. Если нет, то придётся срочно его полюбить.
Силуянов уставился на Маргариту.
– Может, ты пояснишь, при чём тут масло?
– Друг мой, вспомни, пожалуйста, наше «Бидонное дело».
– А зачем нам молочные бидоны? – удивился хозяин дома.
– Понимаешь, дорогой, Марианне и её матери предстоит переезд на Родину, большинство вещей они, конечно, распродадут, но вот любовь к оливковому маслу, и не к какому-нибудь, а именно к знаменитому французскому, провансальскому, – это святое. Такое масло в России найти очень трудно, а в наших краях вообще невозможно. Канистры с этим маслом имеют довольно широкое горлышко, вот в них и поедут сюда ценные бумаги. Понятно?! Я больше, чем уверенна, что злыдни-покупатели обязательно найдут способ исследовать весь багаж, но будем надеяться, что они не в курсе нашего «Бидонного дела» (см. «Бидонное дело госпожи Крулевской»).
Прошло долгих три месяца, прежде чем багаж Марианны и её матери Изольды Викентеевны Телеон под негласным надзором доверенных людей Силуянова прибыл к месту назначения. Как и предполагала Марго, неустановленные люди постоянно крутились возле этих ящиков и упаковок с домашним скарбом, даже пытались ставить палки в колёса с тем, чтобы сорвать отправку багажа в Россию, но в конце концов всё обошлось. Марианна, имея на руках доверенность от матери, благополучно поместила векселя в известный городской банк под громким названием «Первый купеческий трастбанк», управляющий которого – господин Свешников – лично заверил госпожу Телеон и господина Силуянова в полной сохранности вверенных его банку ценностей.
***
Главный врач хосписа «Чудо» Родион Петрович Гиреев рассказывал новой пациентке о лечебном учреждении, которым он руководил с момента его основания.
– Наша с вами клиника располагается на берегу живописной бухты Ингал. Посмотрите в окно, и вы увидите рощицу стройных кавказских сосен. Здешняя природа будет постоянно напоминать Вам, госпожа Телеон, Вашу любимую Францию.
Пожилая женщина внимательно слушала врача, её губы пытались изобразить улыбку, получалось плохо. Ей было очень приятно слушать простую русскую речь.
– Дорогой доктор, – произнесла она, – когда мы говорим, что боимся умереть, – это неправда, мы не можем бояться того, чего не знаем. Лично я боюсь боли и унижения. Надеюсь, что Ваше «Чудо» меня от этого избавит.
– Уважаемая Изольда Викентеевна, – врач положил свою ладонь на сухенькие руки пожилой дамы. – Здесь, – врач обвёл взглядом холл хосписа, – все уйдут. И там, – он показал на улицу за живописной оградой из самшита, – все рано или поздно уйдут. Но это не значит, что ничего хорошего с ними и с нами не произойдёт. У нас уже два случая, когда наши постояльцы уехали отсюда, извините, не вперёд ногами, а своим ходом. Уверяю Вас, наше заведение не зря носит гордое имя «Чудо». С недавних пор у нас здесь проводятся Дни красоты, к нам, благодаря нашим спонсорам, приезжают даже симфонические оркестры. Ну, а про наше специализированное питание Вы, вероятно, уже наслышаны. Когда человек болеет, он очень быстро учится ценить всё то, чего мы в обычной жизни просто не замечаем. И радости, и света в его жизни намного больше, чем в жизни обычного человека.
– И боли больше тоже, – вставила свою фразу в разговор Изольда Викентеевна. – Насколько я знаю из советской прессы, ваши медики всегда врали, они никогда не говорили своим пациентам страшный диагноз. Это плохо, так поступать нельзя. Я права?
– Вы в какой-то мере правы, – врач снял очки в дорогой оправе и стал их протирать, избегая тем самым смотреть пожилой женщине в глаза. – Безусловно, те люди, которые знают свои перспективы, включая математическую и духовную вероятность чуда в их конкретном случае, конечно, отпущенный Богом период времени проводят иначе: завершают без суеты свои дела, общаются со своими близкими. Бывает, что сюда приезжают те люди, с которыми в обычной жизни наши пациенты вероятно и не встретились бы никогда из-за постоянно возникающих текущих проблем. Что скрывать, бывает, что здесь объявляются и шарлатаны, но мы всегда стоим на страже своих подопечных. Без нашего участия не могут быть заключены никакие сделки. Поверьте, никакое государство, даже самое богатое, такой личностный подход обеспечить не может. Именно поэтому к нам приходят благотворители и волонтёры.
На глазах у пожилой женщины заблестели слёзы.
– Родион Петрович, что-то я притомилась. Будьте так любезны, проводите меня до палаты. Я надеюсь, что с помощью Ваших коллег у нас будет время продолжить начатый разговор, – она попыталась подняться с кресла, но, охнув, опустилась обратно. Гиреев нажал кнопку звонка, в комнату вошли санитары.
***
– Вай ме, беда, Маргарита ханум, какая беда, приезжайте скорее, – верещала трубка неизвестным голосом с характерным азиатским акцентом.
– Объясните толком, кто это звонит, что и где стряслось, почему Вы мне звоните, я же не полиция, в конце концов?!
– Мине Ваш телефон начальник Свешников сунул, когда его в банк толкали. Я дворник местный, Рахматуллой зовут. Приезжайте, пожалуйста, Маргарита-апа, беда тут, бандиты тут, злые люди-шайтаны банк захватили, людей захватили, совсем сейчас убивать будут. Меня шибко в спину били, больно ошень, сказали, проваливай, чурка, пока совсем не застрелили насмерть.
– Так почему Вы мне, а не в полицию звоните?! – уже кричала в трубку Марго.
– Я же опять тебе объясняй, в бумашке только твоя номер и имя, номер полиции – нет, имя нашальника полиции – нет, только Ваше имя есть и телефон. Больше нишево нет! Вот я и звонить. Маргарита-апа, Свешников спасай, людей хороших спасай, банк спасай, тогда у меня работа будет. Злые дивы банка взрывать. Меня работы нет, совсем плохо будет, боллалар – детей много есть, кормить нечем будет.
Маргарита, не выпуская из одной руки мобильник, другой набирала с городского телефона дежурного по городу.
– Лилия, вставай, доча, быстрее, включи телевизор – давай канал «Местные новости», – Марго ворвалась в комнату дочери, не выпуская из рук телефоны.
– Маргарита Сергеевна, – басил в трубке голос дежурного по городу, все наши уже там, всё оцеплено. Сейчас выясняем, сколько заложников у них, ну, и все подробности. Спасибо Вам за помощь, чурку вашего сейчас задержим и допросим, как следует, не беспокойтесь.
Марго опустилась в кресло, за окном поднималось южное солнце.
«Весёленькое утро начинается, – подумала она. – Да, кстати, как банк-то называется? Хоть бы не “Первый купеческий”, в городе полным-полно банков, есть шайтанам где разгуляться».
Ведущая местных новостей, изо всех сил подражая своим столичным коллегам, верещала на фоне синих проблесковых маячков полицейских машин: «Сегодня утром неизвестные злоумышленники ворвались в „Первый купеческий траст-банк“, открыли стрельбу и захватили заложников. В настоящее время здание полностью окружено, каких-либо требований от преступников пока не поступало».
За её спиной прозвучало несколько хлопков, похожих на выстрелы. Она повернулась и попыталась проникнуть за оградительную ленту, но была грубо возвращена на место бравым полицейским. Ведущая всё ещё пыталась сунуть микрофон различным чинам в форме и без, но разговаривать с ней никто не захотел. Экран заполнила реклама, Марго дотянулась до пульта и выключила телевизор.
Посидеть в тишине и подумать не получилось, в следующую секунду раздалось одновременно два звонка, слившихся в один. На тумбочке залихватской мелодией пел мобильник, а вылетевшая из своей комнаты Лилия уже открывала входную дверь.
Максим Каверин, сотрудник местной следственной конторы, не обращая никакого внимания на отчаянные попытки кокетства со стороны Лилии, быстро прошёл в комнату.
– Маргарита Сергеевна, начальство послало за Вами, – начал он, забыв даже поздороваться.
Марго показала на трубку, из которой доносился голос Силуянова.
– Маргоша, это не наши, сама понимаешь, без моей санкции, тем более ты же знаешь – «Первый купеческий»!
– Да! «Законники» бывшими не бывают, – прервала его женщина. – Извини, друг, тут рядом со мной следователь стоит, я тебе обязательно перезвоню, как освобожусь. – Трубка мигом запела гудками отбоя.
Злосчастный банк находился на противоположном конце города. Это позволило Каверину по дороге рассказать Маргарите все подробности утреннего налёта.
– Как только банк открылся, группа бандитов вместе с толпой посетителей вошла в здание, тут же захватили заложников и, возможно, ранили или убили охранников. Дворника-узбека и ещё одну беременную женщину вытолкали на улицу. Сколько их там, мы не знаем, сколько у них заложников – не знаем. Женщину увезла Скорая, у неё нервный срыв, узбек только тычет записку с Вашим телефоном и говорит, что начальник – Свешников – успел сунуть ему в руку эту бумажку и сказал позвонить, и всё.
Машина подъехала к красивому старинному зданию, в котором раньше, ещё до революции, располагалась городская купеческая гильдия. Банк-арендатор по договору с городскими властями его капитально отреставрировал, сохранив прежний внешний лоск, прилегающие дома были под стать банку, тоже дореволюционной постройки, что делало этот уголок города этаким заповедником купеческой старины. Казалось, что сейчас из-за поворота выйдут дамы с кружевными зонтиками от солнца в холеных ухоженных ручках и кавалеры в цилиндрах и белых перчатках. Но вместо дам и кавалеров стояли суровые спецназовцы в полной боевой экипировке и полицейское начальство практически в полном составе. Проблесковые маячки на всех служебных машинах и яркая лента оцепления мгновенно возвращала всех в просвещённый XXI век.
Продолжение читайте через неделю.
Александр Ралот (Петренко) - член Союза писателей России, Золотое перо Руси, г. Краснодар
