И наши поэты, пишущие в рубрику «Иными словами. Стихи» сегодня говорят о себе, своей Музе, миссии Поэта, даре
Поэтам в День поэзии
Стихи наполняют сердца вдохновеньем,
Как солнца лучи разноцветят пространство!
И души в весеннем прекрасном убранстве
Становятся легче и чище под сенью
Улыбки красивого емкого слова.
И рифмы пускаются в медленный танец...
Кому-то престижны как вычурный глянец,
Кому-то сердечности, веры основа...
Пиши, когда счастлив, и в сладкой нирване
Мечтаний о лучшем, о добром, о вечном.
Пиши о запретном, в порыве беспечном
Глашатаем быть, уличая в обмане...
Пиши, в час, когда, разрываясь от боли,
Ты прочь от себя устремляешься к морю,
Когда пустота, и страдая от горя,
Утратил способность собрать свою волю!
И жить, и любить, и надеяться снова
На светлые дни, на покой и удачу.
Пиши потому, что не можешь иначе.
Твой путь и оружие - истины слово...
Это дар - говорить с душой
Поэтам посвящается
Иногда мы рисуем вслух,
И тогда рождается стих. -
Словно ключ для сердец любых,
Воплощённый в звучанье дух.
Это дар - говорить с душой!
Это смелость пылать огнём,
И светить даже ярким днём,
И творить, потеряв покой.
И не может солгать поэт, -
Зоркость Сердца не подведёт.
Назовется поэтом тот,
Кто божественный дарит свет.
Кто стихами излечит боль,
И как Солнечный луч пройдёт
Сквозь туман и подводный грот,
И пророка исполнит роль.
Взмыли в небо его слова,
Обретая тепло и цвет.
И порукой ему обет
Возвещать, что любовь права.
***
Великий миг – рождение строки
из пылких рифм, глаголов и сравнений
в дуэли необузданных сомнений
с величием рассудка и руки.
Строка к строке и несравненный лик
рожден пером и возбуждённой кровью.
Четыре строчки, как предсмертный крик
в гортани, переполненной любовью.
Одним они покажутся слабы,
другим – новинкой в романтичном мире,
и лишь друзьям - превратностью судьбы,
божественно играющей на лире.
И если за чудесный новый слог,
за «Эврику» в бессонной круговерти
душа готова расплатиться смертью –
пиши, мой друг! И да поможет Бог!
***
Не судите зачитанный стих.
Не ищите подводных течений.
Не рождён он для слепо-глухих
с паутиной привзяточных мнений.
Кто способен читать между строк,
тот в метафоре видит святое.
Если в образах скрытый намёк,
то зацепят стихи за живое.
Потому и прочитан не раз,
что не съеден затасканной рифмой -
не рождён выдавать напоказ
заурядной строфы логарифмы.
Да не будет талантливый стих
осуждён обывателем строго -
не бывает поэтов плохих,
если строки им посланы Богом.
***
На душевной обиде замешана утром строка.
Вместо сладкой приправы добавлена парочка слёз
после длинных гудков безответных ночного звонка,
что нежданно похожими стали на тени угроз.
И запрятана где-то в груди от назойливых глаз,
чтобы там настояться за несколько дней и потом
превратиться в строфу, что сумеет обидный отказ
на листе отстегать наконец-то словесным кнутом.
Если с болью рождаются резкие рифмы в груди,
если вдруг превращается в сутки бессонная ночь,
то выкладывать их на помятый листок погоди,
не сумеют они за мгновение сердцу помочь.
Пусть они перебродят денёк или, может быть, два.
Отлежатся внутри, принимая положенный строй,
лишь тогда под созвучную рифму найдутся слова
и метафорой свежей строфа увлечёт за собой.
***
Пишется много, но чаще не колется
рифма простая и дремлет сознание…
Если стихи не влекут за околицу,
обречены на банальность заранее.
Толку от строчек в ажурном орнаменте
молью проеденной формой ласкательной,
хочется то, что останется в памяти,
образом в сердце входя по касательной.
Сколько написано, только читаются
строфы, пронзённые стрелами горечи,
болью душевной, понятной и пьянице,
что равновесье спасает у поручней.
Не завороченным слогом, а мыслями
может сразить нешаблонная истина…
Если перо ваше что-то замыслило,
пусть не спешит, а старается искренне.
***
Царь-Ворон
Изронить слова серебряны
Повелел мне Ворон-Царь,
Стародавними секретами
Ночь-невежду размерцать.
У заброшенного капища
Он мне сердце воскресил.
Мол, чтоб знали – жив пока ещё
Русский Дух! О, гой еси!!!
Ключевой кропил водицею
Уши, очи да уста:
«Скуку-мерзость пустолицую
Ярой речью обуздай».
И перо в десницу вкладывал
Со червонным остриём,
Что молитвы да заклятия
На листы так ловко льёт.
Рёк, скосив глазищи красные,
Веру пращуров беречь,
Обнажая встречь напраслине
Буревое слово-меч!
***
КОГДА В ГРУДИ ЖИВЁТ СТРОКА.
Когда в груди живёт строка,
И вдохновением томима,
Бросает образы рука,
На белый лист неутомимо...
Когда не можешь не писать,
Не властен над собой, в покрове
Нависшей ночи можешь рвать
Ты душу раскалённым словом...
Когда к мечте десятки лет,
Идёшь, и всё отдать похоже,
Готов, за лиры тонкий след,
За миг, что в озаренье прожит...
Когда в строфе твоей герой,
Меняет лица ежечасно.
То странник, что бредёт горой,
То лирик под звездою праздной...
Когда без меры опьянён
Ты музой, и владеешь слогом.
Твой выбор предопределён
Молва вослед – целован богом!
Ты стихотворец, ты поэт!
Сие прозрение не ново.
Твой дар, твой крест, твой амулет,
Отныне и навеки слово...
Пока в груди живёт строка,
Избрав судьбу себе незримо.
Бросает образы рука,
На белый лист неутомимо…
***
тебе, о, белая сестра!
тетрадь ночей моих,
участница страданий!
я отдаю до самого утра
всю жизнь (как стих!),
всех – до последней
строчки – ожиданий
печаль и радость,
и полночный крик,
и тихий шёпот
листопадной рощи,
и половиц привычно
тонкий скрип
домов моих –
где «быть»
на быт не ропщет…
всё выплакать
тебе моя рука
(сухим глазам порука)
сумеет – набело –
отобразит строка
всю мощь
моих твердынь
и всю мою разруху…
себя в той россыпи
жемчужных многоточий –
хочу избыть, изжить –
из-миро-точить…
***
Жизнь кажется пустой,
когда в ней нет поэзии,
Ни образов, ни слов,
ни ярких снов цветных,
И не цветёт в душе
волшебная гортензия,
Когда родник живой
не полон вод святых.
Мир видится иным,
мгновенья словно вечности.
О, сладостный бальзам!
был мой Сезам открыт,
И я была иной,
шла по пути по Млечному,
След всё же не остыл
пегасовых копыт…
