(Имена и фамилии в этом рассказе придуманы автором и совпадение с реальными людьми чистая случайность)
«Мы сражаемся в Корее для того, чтобы
нам не пришлось воевать в Уичите, в Чикаго,
в Новом Орлеане или в бухте Сан-Франциско
Г. Трумэн
17 декабря 1950 года. Северная Корея.
— Капитан! Наблюдаю впереди звено красноносых машин, с хвостом в шашечку. Наши или нет? Не разобрать?[1] — Иван Рогов нажал на газ и самолёт, набирая скорость, рванулся вперёд.
— Раскраска чудная, какая-то, что-то я раньше таких самолётов не встречал. Ваня, прыть то поубавь, а то мало ли чего... — Ерёмин недоговорил, ибо наушники шлемофона ожили, и в них послышался удивлённый баритон Рогова.
— По мне открыли огонь, пробит бензобак, машина горит, разреши катапультироваться!
— Прыгай лейтенант! Немедленно! — Скомандовал капитан и приступил к выполнению много раз отработанного виража, позволявшего зайти врагу в хвост:
— Нас атаковали, один самолёт подбит, открываю огонь! — проорал Ерёмин в микрофон, передавая сообщение на базу и что есть силы нажал на гашетку.[2]
Часть2. Третья сила
«Стреляйте в любого мирного жителя, подозреваемого в том, что он коммунист, – не беря его в плен. Китайцы и корейцы внешне только немногим отличаются от зверей.»
Из приказа американского генерала Риджвэйя
Соединённые штаты. Белый дом. Овальный кабинет.
— Господин президент, я ещё раз повторяю — генерал Данлис Марартир, еле сдерживал себя, чтобы не перейти в беседе к ненормативной лексике:
— С начала войны на полуострове мы регулярно бомбили северокорейские военные позиции и населённые пункты. Ежедневно наши славные B-29 сбрасывали им на голову по восемьсот тонн бомб! При чём треть от всего составлял напалм. А это свыше трёх миллионов литров. Я приказал создать там пустыню, начиная от китайской границы. Вы знаете какова высота пламени от напалмовых подарков? — От пятидесяти до ста метров! Однако конечные результаты достигнуты не были и виной тому третья сила! Проклятые русские. Их самолёты базируются на аэродромах Китая. Дерутся как черти и главное, у них новые много реактивных машин — МиГ-15, оснащённых пушками, тогда как наши «Сейбры», имеют на вооружении лишь пулемёты...
— Генерал хватит подробностей! — перебил докладчика президент, — что, конкретно, вы предлагаете?
— Атомные бомбы. Только с их помощью сможем одержать окончательную победу.
Скажу честно, я испытал шок, когда Китай вступил в эту чёртову войну. Поэтому я не прошу, а требую, разрешения на незамедлительный массивный атомный удар и по Корее, и по её соседу. Посмотрите на этот расчёт, — Марартир положил на стол заранее припасённые бумаги. — тридцать — пятьдесят наших «Толстячков»[3] будет достаточно. Их надо аккуратно уложить на маньчжурский перешеек, от Японского до Жёлтого моря и создать непреодолимую полосу радиоактивного заражения. Тогда с полумиллионной китайской армией больше проблем не будет, лет шестьдесят, а может и на сто двадцать!
Президент мельком взглянул на бумаги, поднялся и подошёл к окну. Посмотрел на ухоженную лужайку возле Белого дома, помолчал пару минут, наконец тихо произнёс:
— Как вы считаете, если агрессия коммунистических сил будет успешной, то следует ли ожидать, что их влияние распространится по всей Азии и в конце концов докатится до благословенной Америке. Вам же не следует разъяснять, что в Корее мы сражаемся за нашу собственную национальную безопасность и выживание... Поэтому применение там сверхмощного сдерживающего фактора мы обсудим, в ближайшее время. Назовём этот удар «Операция Гудзонова бухта» и присвоим шифр «Совершенно секретно».
Белый дом. Несколько месяцев спустя.
— Генерал Бришли, вы изучили возможные последствия от исполнения плана «Бухта»? За вами последнее слово, — президент предложил председателю Объединённого комитета начальников штабов занять место в кресле, стоящему по другую сторону от стола.
Протягивая хозяину кабинета объёмистую папку, генерал пояснил:
— Как вы знаете Китай не самая мощная держава, поэтому стратегия на расширения Корейской компании вовлечёт Америку в новую мировую войну в неправильном месте, в неправильное время, и с неправильным врагом.
Более того, не факт, что это позволит нам привести Китай к покорности. И наконец, главное, — советские лётчики, с большой долей вероятности, способны сбить до половины наших бомбардировщиков, не дав им возможности сбросить на намеченные цели этот ужасный груз.
Наш комитет предлагает запретить Данлису Марартиру не только обсуждать этот проект со своими подчинёнными, но даже упоминать о нём в прессе.
Часть 3. Мост на реке Ялуцзян. Апрель 1951 года.
Из донесения, внедрённого в войска коалиции ООН, разведчика-нелегала.
«Для уничтожения стратегического моста на пограничной реке командование США разработало операцию, в которой будет участвовать:
Восемьдесят бомбардировщиков и четыре истребителя прикрытия «Сейбр».
Дата проведения - начало второй декады текущего месяца.»
Аэродром в приграничном посёлке Китайской Народной Республики.
Динамик, висевший на столбе, раз за разом повторял одну и туже фразу:
«Личному составу готовность номер один! Занять места в машинах. Приготовиться к вылету».
— Неужто всем полком летим? Что-то новенькое, — обратился к другу и командиру, вернувшийся из госпиталя Рогов, поспешно застёгивая шлем.
— Согласно приказа, только дежурная пара на земле остаётся. На всякий случай. Как нога, не беспокоит? — Ерёмин подтолкнул Ивана к выходу из помещения.
— Да на мне, как на собаке, — ответит тот и не оборачиваясь поспешил к своему МиГу.
Минуту спустя в наушниках лётчиков послышалась команда:
«Всем взлёт! Курс на мост реки Ялуцзян!»
Полчаса спустя
— Вижу десятки самолётов противника. Идут ниже на пятьсот метров, встречным курсом, звеньями по три штуки. Огонь по моей команде, — спокойным голосом приказал полковник, и его машина, сделав крутой разворот влево, ушла на линию атаки.
Ни капитан, ни, тем более, лейтенант никогда в жизни не видели такого количества вражеских самолётов, летевших одновременно. Казалось, что их невозможно атаковать, ибо пулемёты противника мгновенно превратят МиГ в форменное решето.
— Цели выбирать самостоятельно. Бомбометания не допустить. По врагу огонь! — рявкнули наушники.
И страх исчез, появилась злость и ещё какой-то особый, ведомый только людям в погонах, азарт.
***
Небо над рекой раскрасили десятки парашютов. Далеко внизу один за другим врезались в землю и взрывались тяжёлые бомбардировщики.
«Сейбры» опомнились и устремились погоню за истребителями.
— Выбираю крайнего справа, прикрой, — крикнул в микрофон Ерёмин и увеличивая скорость помчался догонять «Летающую крепость». Тут же навстречу понёсся рой трассирующих пуль, выпущенных из вражеского пулемёта.
В кабине запахло жжёной резиной, самолёт стал терять скорость и устремился вниз. Однако, прежде чем катапультироваться капитан заметил, что и его пушки поразили цель. Крутясь вокруг оси, самолёт противника понёсся навстречу речной воде.
***
Уже позже, в китайском госпитале, капитан узнал, что в результате боя в плен было захвачено около ста американских лётчиков. Сбили десять бомбардировщиков и два «Сейбра». Один из которых записал на свой счёт лейтенант Рогов, сумевший ловко увернуться от преследователей.
Городок Московского военного округа.
Однорукий почтальон в выцветшей гимнастёрке, с орденскими планками, медленно брёл к дому, где проживали Ерёмины. Здоровой рукой он держал конверт, с адресом напечатанным на машинке.
«Ежели бы собственноручно писал, так чернилами, аль карандашом химическим. А тут, по всему видать, казённая писанина внутри, да к тому без обратного адреса.[4]
Выходит — похоронка! Ну, как такое страшное послание адресату вручать? Может быть, взять, да и выкинуть? И вся недолга. Пусть ждёт, надеется, дочку воспитывает. Пока правда вскроется, годы пройдут» — размышляя бывший фронтовик не заметил, как остановился возле Альки, играющую на скамейке с куклой.
Девочка заметила почтальона и стремглав бросилась к нему.
— Ой, письмо от папы? Как здорово? Пишет, наверное, что скоро приедет! И мы тогда мы все вместе опять в парк пойдём! Только теперь аж на целый день.
На глазах ветерана выступили слёзы. Он машинально протянул девочке письмо и присовокупил к нему коробку конфет, полученную сегодня от продавщицы Глафиры, как презент за вручённое ей, под расписку, постановления суда «О снятии судимости, за сроком истечения давности события», после чего развернулся и не оглядываясь зашагал к противоположному дому.
***
В письме, военврач Комаров сообщал, что пишет это послание по просьбе пациента, у которого, на данный момент, имеются небольшие проблемы с руками. Но, в скором времени, всё будет хорошо.
***
В конверте имелась ещё одна бумага. На ней было напечатано следующее:
«Верный супруг поздравляет ненаглядную Варвару с присвоением её мужу внеочередного звания майор и награждением его орденом Боевого красного знамени.»
Потери в войне: [5]
Самолёты СССР — триста тридцать пять.
США и союзники — одна тысяча сто сорок четыре.
Лётчики:
ВВС СССР — сто двадцать.
Пилоты США и союзники — тысяча сто семьдесят шесть.
Воздушные победы:
Коалиция ООН — восемьсот девяносто четыре.
ВВС СССР — одна тысяча двадцать.
[1]— Американский самолёт F-86 «Сейбр» был внешне похож на советский— МиГ-15.
[2]— часть спускового рычага, при нажатии на которую открывается огонь из авиационной пушки или пулемёта.
[3] — кодовое имя атомной бомбы, сброшенной США 9 августа 1945 года на японский город Нагасаки.
[4]— В письмах отправляемых из района военных действий, в те годы, категорически запрещалось указывать обратный адрес.
[5] — https://forum.ixbt.com/topic.cgi?id=34:1549&ysclid=l1qj3su1w5
Александр Ралот (Петренко) - член Союза писателей России, Золотое перо Руси, г. Краснодар