Навеяно реальными событиями полувековой давности
Все действующие лица их имена и фамилии придуманы автором.
Семидесятые годы прошлого века. Середина осени.
Борт самолёта ИЛ-62 выполняющего рейс по Маршруту Южно-Российск − Красноярск.
Советник Юстиции третьего класса Маргарита Крулевская посмотрела на своих попутчиков. Справа, у окна, сидел седовласый мужчина, в роговых очках, по всей видимости, бывший геолог или преподаватель ВУЗа, слева спал спортивного телосложения парень.
− Достать папку и приступить к изучению документов, лететь ведь ещё ого-го сколько. Можно всё наизусть выучить, − пронеслось у неё в голове, − вдруг ненароком, начнут подглядывать, а в папке все материалы под грифом «Совершенно секретно».
Марго откинула спинку кресла, закрыла глаза, попыталась заснуть, но события сегодняшнего утра напрочь отгоняли не то, что сон, но даже простую дремоту.
***
− Крулевская, сколько времени тебе понадобится на сборы, − прокурор области оторвался от чтения бумаг и, сняв очки в дорогой импортной оправе, посмотрел на подчинённую.
− Не знаю, смотря на сколько дней уезжать, и куда, − Маргарита переминалась с ноги на ногу, осознавая, что намеченный на вечер поход в театр, скорее всего, накрылся медным тазом.
− На Север и надолго. Твоя кандидатура одобрена и включена в группу по расследованию массового убийства. Всё, как ты любишь. Сплошные загадки.
− Надеюсь вылетать не сегодня? − с надеждой в голосе промямлила Маргарита, − и почему именно я? В нашей конторе есть люди и поопытней…
− Ты одна у нас, бессемейная, вот как только выйдешь замуж, так я сразу же начну спрашивать разрешения у твоего мужа, можно ли тебя посылать к чёрту на рога или нет, − в голосе хозяина кабинета зазвучали стальные нотки, − а пока, кругом марш, машина внизу уже ждёт, до вылета осталось три часа, материалы изучишь по дороге.
− А командировочные? Как же без них? − переборов робость поинтересовалась Марго.
− На кой ляд, они тебе в тундре? Там давным-давно коммунизм. Всё общее и бесплатное. Ступай, не теряй время. И не вздумай опоздать на рейс. Следующий, в эту тьму тараканью, только через неделю будет. Там − прокурор ткнул пальцем в потолок, - этого не поймут… и не простят ни тебе, ни тем более, мне!
***
Крулевская открыла глаза и решительно нажала кнопку вызова стюардессы. Марго очень редко пользовалась привилегиями, которая давала ей ярко-красная корочка с золотым тиснением «Прокуратура СССР», но сейчас как раз был такой, исключительный случай.
− Найдите мне место в салоне, где я могла бы изучать важные документы без посторонних глаз, − прошептала она, демонстрируя волшебную картонку.
− Но самолёт полон, свободных мест нет, рейс-то не ежедневный, прямой и дальний.
− В таком случае проводите меня, на откидное кресло, за кабиной пилотов, или в хвост самолёта. И поверьте, это не моя прихоть, это моя работа, − перебила её женщина, решительно поднимаясь со своего места.
***
Минуту спустя, расположившись на маленьком откидном сиденье, Крулевская, достав из сумки папку − «Дело», разбиралась с текстом. Перед глазами запрыгали трудно читаемые каракули, объяснительной записки, написанной проводником − ненцем Вадё Вайнутовым.
За две недели до описываемых событий. Полуостров Таймыр. Поздняя осень
В тот день погода была вполне лётная. Старенький вертолёт, выделенный в распоряжение топографической группы, согласно лётному заданию вылетел в район озера Гобаз.
***
Двое картографов Вениамин Кудрин и Сергей Парамонов работали с картами, наносили объекты и ориентиры, изучали с воздуха и описывали малоизученную местность. Два лётчика, попеременно следили за курсом, проводник ненец, знаток местных земель Вадё Вайнутов пытался что-то говорить, но из-за шума винтов его совсем не было слышно.
День клонился к закату, когда ручка управления осью основного винта вертолёта вышла из строя.
− Отказала гидравлика, − крикнул лётчик и направил непослушную машину вниз.
Посадка получилась жёсткой. Но выжили все, и за исключением многочисленных ссадин, да разбитых носов, не получили каких-либо увечий.
Минут пять все радовались тому, что остались живы.
Кое-как выбрались из покорёженной машины, но вернуться в неё, забрать тёплые вещи и сообщить по рации о постигшей их беде, уже не смоги.
В салоне вертолёта вспыхнул сильный пожар.
Люди растерянно озирались по сторонам. Во все стороны на сотни километров, не было ни одного посёлка или хотя бы стойбища местных оленеводов.
Рация сгорела, тёплая одежда, запас продовольствия − всё сгорело за несколько минут.
Никакого оружия они с собой не брали, да им его никто из руководства и не предлагал.
Лишь один Вайнутов был одет по погоде, ибо ненцы свои кухлянку не снимают ни холодной зимой, ни относительно тёплым летом.
Ноги лётчиков оказались обутыми в унты. На Венеамине и Сергее, кроме лёгкой спецодежды − хлопчатобумажных комбинезонов, никакой другой одежды не было.
Их утеплённые куртки остались в вертолёте и сгорели вместе с НЗ[1].
Прошло несколько дней.
Люди по очереди надевали ненецкую кухлянку друг другу, чтобы согреться. Но это почти не спасало. Костёр из ягеля[2] давал очень мало тепла и дыма, а деревьев, даже самых хилых в этом месте тундры не оказалось. Поэтому на то, что с самолёта кто-то разглядит их дымовой столб, надежды было мало.
Ночевали внутри обгоревшего вертолёта. Но ночные заморозки не давали людям возможности как следует выспаться. Силы людей были на исходе.
С каждым днём погода становилась всё хуже и хуже. Со дня на день должен был выпасть первый снег.
Далеко от вертолёта решили не уходить. Понимали, что заменить его останки с воздуха всё же гораздо легче, чем маленькие фигурки людей, затерявшихся где-то в бескрайней тундре.
С раннего утра и до темноты вся команда была занята сбором местного урожая − кругом было полным-полно брусники, морошки, и грибов. Вадё утверждал, что они вполне съедобные.
Ненец учил лётчиков и картографов ловить леммингов[3]. Получалось плохо. Несколько пойманных за день зверьков не могли утолить голод пятерых мужичин.
Слава Богу, заядлыми курильщиками были все, без исключения, и коробков со спичками было достаточно.
По очереди поддерживали едва тлеющий костёр. В этом участке тундры деревьев не было совсем, даже низкорослых и чахлых, следовательно, не было и дров. С большим трудом удавалось кипятить воду в большой алюминиевой кастрюле, случайно обнаруженной в сгоревшей машине.
Утром на землю опускался сильный туман. Однажды они услышали доносившийся сверху шум работающих двигателей низко летящего самолёта. Но увидеть его не смогли, понятное дело, из-за плотного тумана не увидел их и лётчик.
Все, кроме проводника, пришли в отчаяние. Предлагали собрать все имеющиеся съестные припасы и, используя компас, двигаться к ближайшему посёлку.
− Однако, много лун идти нада. Завтра снега падать будет, сапсем холодна станет. Костра, в дороге, нет, еды − нет, большой АМБА[4] приходить, всем сразу амба будет, − Вайнутов, сидел на сломанном вертолётном винте и спокойно набивал табаком свою трубку.
− И здесь амба и в походе амба! Выходит, везде нам амба! Если ты такой умный подскажи, что в таком случае твои земляки делают? Как выживают? − горячился Парамонов.
− Вадё сильно не умный. Он шибко глупый! Зачем сколько дней сидел?! Чего ждал?!
Скоро вон то болото сильно − сильно замерзать будет. Тагда кымгут найти нам нет!
Нада было сразу после вертолёт бум, на болото ходить. Кымгут брать! Сила иметь. Жизнь хороша иметь! С собой его брать, далеко до стойбища уходить. У оленеводов рация брать. Помощь просить. За нами новый − целый вертолёт послать. Шибко много сгущёнки и водки привозить. Все праздновать! Не найдём кымгут − подохнем, сопсем, навсегда!
И не дожидаясь ненужных вопросов, проводник поднялся с места и поспешил в сторону небольшого болота, успевшего уже покрыться тонкой коркой льда.
Четвёрка мужиков, не сговариваясь, поспешила за ним.
Дойдя до берега, Вадё остановился у кромки воды и подождав, когда лётчики и картографы подойдут поближе, продолжил свою «лекцию»:
− Кымгут всегда берегут духи! Иначе никогда не бывает! Потому, что в том болоте, где есть кымгут, стоит хагдун, или по-вашему, дом самого Духа Большого Оленя. И он есть главный, кто помогает человеку выжить!
Другие духи тоже помогают. Но плёхо и редка!
Их за эта можно плёткой стегать, и в бальшой костёр бросать!
Духа Большого Оленя никогда нельзя!
Всё! Хватит язык студить! Нада искать кымгут. Как толька болото сильно мёрзнет, дух Большого Оленя ушёл крепко спать, на всю зиму. А мы садиться и смерть ждать!
Продолжение читайте через неделю.
[1] − неприкосновенный запас продовольствия. На случай непредвиденных ситуаций.
[2] − Олений мох – симбиоз грибков и одноклеточных водорослей. Он растёт на скалах или на земле и выглядит как губчатая сероватая масса.
[3] − группа из нескольких родов подсемейства полёвковых, семейства хомяков, отряда грызунов.
[4] − В нанайском фольклёре − злой дух.
Александр Ралот (Петренко) - член Союза писателей России, Золотое перо Руси, г. Краснодар
