Родители были на седьмом небе от счастья. Их чадо едет в Европу и не в краткосрочные гастроли, а на полгода. А по сему пропустили мимо ушей сообщение о том, что сын сделал себе татуировку. Посчитали, теперь так надо. Всем же известно, нынче иностранцы поголовно расписаны, как туземцы, и чтобы не отличаться от местных, на такую жертву пойти стоило.
Проблема возникла с получением справки о доходах, ибо их не было. В филармонии зарплату имели два человека: директор и главный бухгалтер. Музыканты перебивались исключительно «халтурой», но папа обещал эту бумагу раздобыть и цифру там «нарисовать» правильную.
Неделю спустя. Поликлиника
Терапевт Вера Марковна, знавшая Алекандроса с самого детства, не спешила выписывать справку «О здоровье». Раз за разом вчитывалась в результаты анализов, наконец тихо произнесла:
— Понимаешь, Саша, здесь оборудование старое, и ошибка вполне вероятна. Выпишу тебе направление в специальную клинику, пусть они ещё раз всё хорошенько перепроверят. Если не подтвердится анализ, милости прошу. Справку дам. За мной задержки не будет, — она встала и, чуть помедлив, вручила листок.
Алекс взял направление, и дракон укусил так, что парень чуть не потерял сознание от боли.
***
На знавшем лучшие времена здании «красовалась» облупившаяся по краям надпись:
«Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Клинический центр профилактики и борьбы со СПИД».
Алекс с досадой взглянул на неё, погладил татуировку и толкнул дверь.
В отличие от районной поликлиники в коридоре не было никого.
Сонная бабулька за стойкой регистрации молча взяла у него направление, куда-то позвонила и буркнула:
— Тринадцать.
— Не понял? Что?
— Кабинет тринадцать. Там и доктор и анализы берут. Поспеши, а то на обед уйдут. Тогда только завтра тобой займутся. Это уж как пить дать.
Десять дней спустя
Доктор в давно не стиранном халате был сама любезность.
— Запомни, перво -наперво: тут всё анонимно. Никому, ну кроме компетентных органов, мы информацию не даём, а в институт тем более. Но источник приобретения выяснить обязаны, так что рассказывай, с девкой незнакомой на вечеринке в общаге было?
— Нет, конечно, — возмутился Алекс, у меня же невеста есть, почти жена.
И тут его шандарахнуло, словно мешком из-под муки. Натаху же проверять статут. И зачем сболтнул.
— Это замечательно. Завтра приведёшь её сюда, будем обследовать.
— Не мо-гу, — по слогам, давя комок в горле, вымолвил Акулов, — она сейчас у родителей, в станице.
— В какой?
— А вот и не скажу. Не имеете право.
— Болван! А ещё студент. У нас прав, генералы завидуют. Ты хочешь, чтобы мы МВД подключили? Так это запросто. Но в таком случае, извини, врачебная тайна отменяется. Официальный запрос в Политех, расспрос друзей, подружек и всё такое. Следствие по полной программе!
— От неё я точно не мог — горячился парень, а в голове одна шальная мысль догоняла другую. А вдруг Натаха не только со мной? Готовила запасной вариант или имела богатого «папика» для извлечения нетрудовых доходов, - он их прогнал от себя эти мысли и, быстро закатив рукав рубашки, выкрикнул:
— Это всё он — указал на татуированного дракона, — говорили, что иглы разовые, выходит, врали.
Хозяин кабинета налил воды в стакан, протянул Алексу:
— И салон тоже проверим. Никуда он не денется. Бери, пиши. Имя, фамилия, своей юнгфрау[1], место жительства. И моли бога, чтобы у них в деревенском медпункте были нужные реактивы для нашего анализа. Тогда ей не придётся в город приезжать. Село, оно сам понимаешь, тайны хранить не умеет.
— Станица, — машинально поправил Алекс.
— Точно, — согласился с ним врач, крутя диск старенького телефона.
Август 1990 года
Мать молча протянула сыну длинную телеграмму и вытирая краем платка слезы вышла из комнаты.
«Ты самая настоящая св...чь. Можешь радоваться! У меня результат отрицательный и окончательный! И не смей показываться на глаза! Осенью перевожусь на другой факультет, потому что тебя га.а больше видеть не могу. Сам подцепил, сам выкарабкивайся, а лучше покончи с жизнью, чтобы ещё кого-нибудь, не заразил! Твоя бывшая Н.»
***
Алекс не спал всю ночь. Причиной тому была не только телеграмма от уже бывшей, но и строчки из медицинских справочников, основательно проштудированных в библиотеке.
ВИЧ – это вирус, приводящий к дефициту иммунитета у человека! С вирусом носитель может полноценно жить, правда, только в периоды между стадиями обострения, но рано или поздно организм не сможет справиться с банальной инфекцией, поражающей лёгкие, почки, печень и т. д. В зависимости от интенсивности лечения больному отпускается от нескольких месяцев до пятнадцати лет. Вылечить человека пока не удалось ни в одной стране. В Советском Союзе эффективные лекарства в дефиците и стоят баснословных денег, ибо доставляются из-за рубежа. Первый случай ВИЧ на территории СССР зарегистрирован пять лет назад у гражданина ЮАР, обучающегося в Москве. Пролечен во второй инфекционной больнице, однако несмотря на интенсивное лечение, пациент скончался через два месяца.
Ну и зачем тогда жить? Какая разница, как умереть. Завтра — быстро и, наверное, без боли или пару месяцев, или лет спустя, но на больничной койке в страшных муках, разорив родителей, израсходовавших скудные накопления на контрабандные, мало эффективные лекарства. Перед глазами Александроса предстала картинка городского моста самоубийц.
***
(Эта красивая ажурная конструкция была местной достопримечательностью, с которой шагнул в бездну не один десяток доведённых до отчаяния людей. В позапрошлом году над перилами даже соорудили заградительную сетку, но любители халявного металлолома нынешней зимой её срезали, облегчив путь в никуда, таким как Александрос.)
***
Родителей, конечно, жалко. Но пока они ещё относительно молоды и смогут перенести его уход легче, чем ... — Сон победил окончательно, и Акулов-младший провалился в царство морфея, успев подумать, что это последняя ночь в мягкой и родной кровати.
Раннее утро. Мост через реку Каваль. Мост самоубийц
Алекс не удивился! Обомлел! Место, выбранное для перехода в мир иной, было занято! На перилах, свесив ноги над бездной, сидела хрупкая девушка.
Её намерения не вызывали двоякого толкования, даже если она мастер спорта по прыжкам в воду. Итог однозначнен.
« Ну, уж нет! Ей я этого совершить не дам. Правда, до той поры, пока сам не сигану», — Алекс рванулся вперёд и, схватив девушку, отбросил назад.
— Ты? Удивилась кандидатка в самоубийцы, — и у тебя тоже?
На парня не мигая смотрела Агнесса.
— Где брат? Почему он..
— Нет Адрастоса, — по щекам девушки потекли слёзы, — бандиты убили, за то что не захотел салон на них переписывать, и Виктор Цой разбился, и у меня спид. Иностранные моряки завезли. Но мы — то тут причём? Иглы спиртом протирали, каждый раз, но.. — и она разревелась в голос.
— Выходит ни дракоша, ни иероглиф не помог? — разозлился Алекс, — обоим жизнь испортил. Что врачи сказали, какая стадия?
— Я за этим в твой город и приезжала. В ВИЧ-центр. Утверждали, что пока начальная, но это только пока. Надо постоянно лекарства принимать, дорогущие. Их ещё доставать надо, а денег нет. Даже на панель не пойдёшь, теперь это нельзя, — глотая слёзы и всхлипывая, выкрикнула девушка, — давай вместе сиганём. Вдвоём не страшно. Сам в такую рань, сюда за смертью явился?
— У меня дома есть компьютер! Не новый, правда, зато сингапурский. Предкам в качестве гонорара за гастрольный тур дали. Знаешь сколько стоит?
Агнесса покачала головой, вытирая ладошкой слёзы.
— Тыщ сорок, не меньше. Я его мигом загоню и стану тебе лекарства доставать. Будешь пить, будешь жить.
Реакция девушки оказалась неожиданной. Она порывисто бросилась парню на шею и выкрикнула:
— Продавай. И немедленно. Но на эти деньги мы не лекарства купим, а уедем далеко-далеко, в Бурятию. Рассказывали, что там есть место, где живут такие, как мы. Колонией. Помогают друг другу. Поддерживают. Будем жить как муж и жена! Согласен?
Октябрь. Бурятская Советская Социалистическая Республика. Курумарский аймак. Дацан[2]
— Значит в нашу общину прибыли за помощью, — монах, облачённый в длинный халат, с огромным вышитым драконом, придирчиво осматривал парня с девушкой, — есть желание изучать Дхарму[3], стать просветлёнными или убежали от долгов да бандитов?
— У нас спид, — ответил за двоих Алекс. Говорят, здесь есть поселение таких, как мы. Это правда?
— Имеется. Но предупреждаю сразу: В нём люди живут ровно столько, сколько им отмерил наш Будда, или ваш Бог, или Аллах. Кто сильно в них верит, ежедневно творит добрые дела, помогает соседям, тот пребывает на этой земле много, а кто.. я понятно сказал? Вот ты кто по профессии? — монах ткнул пальцем в грудь Александроса.
— Мельник. Учился на него, институт закончил, почти.
— А я художница, и ещё декоративную посуду могу делать, — вступила в беседу девушка.
— Декоративная здесь не нужна, а простой надо много, и зерно молоть некому. Водяная мельница стоит не берегу заброшенная. Восстановишь? — монах кивнул в сторону реки.
Краснодольск. Декабрь 1991 года
Акулов-старший, поседевший и осунувшийся, вертел в руках письмо, не решаясь открыть,
— Странное дело, Союз распался, а почта всё ещё работает - подумал он, а вслух произнёс:
— Надюша, иди скорее сюда, смотри, что в почтовом ящике обнаружил.
Разорвал конверт, и на пол упала фотография. Там были запечатлены трое: их исчезнувший год назад сын, улыбающаяся девушка и младенец, облачённый в жёлтый халатик с дракончиками.
Надпись на обратной стороне гласила — «Дорогие мои! Теперь вы бабушка и дедушка, и это ваш внук Олзо, что по-бурятски означает — находка. Сегодня он сдал анализ на ВИЧ. РЕЗУЛЬТАТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ!».
[1] — букв. — молодая женщина
[2]— Буддийский монастырь, который, помимо храмов, включает в себя также университет
[3]— Праведный путь, предназначенный для разумных людей, стремящихся избавиться от страданий.
Александр Ралот (Петренко) - член Союза писателей России, Золотое перо Руси, г. Краснодар
