Про моего отца

Татьяна Василец

Черников Виталий Федорович

Когда я вспоминаю своего отца, мне вспоминается только хорошее. Он был прекрасным рассказчиком, его истории о его военном детстве захватывали всех слушателей. О трудных и голодных годах его детства он вспоминал с юмором и яркими красками описывал, как его бабушка пекла пироги из двух видов рыбы снаружи с большей клейковиной внутри с меньшей, а муки не было совсем. Жили они тогда на Волге под Астраханью. И когда один из гостей заметил: «Так вы не голодали!» Папа, став серьезным сказал: «Нет, пухли от голода, хлеба не было и были голодные отеки.»

О себе он говорил: «Война началась, мне было 9 лет, но я был крупным парнем и во всем помогал матери, так как отца сразу призвали на фронт». Зимой за пять километров он ходил по Волге за камышом, чтобы топить печь. К валенкам привязывали дощечки с гвоздями, чтобы не скользить по льду. Нарезав камыш и связав его в вязанки, привязывали к санкам и волоком тащили пятиметровые стебли. Когда дома затапливали печь, хвост камышей оставался на улице, и дверь оставалась открытой. Только когда часть стеблей прогорала, удавалось закрыть дверь, чтобы сохранить тепло. А горел он быстро, не то, что дрова, и тепла давал тоже меньше.

Черников Виталий Фёдорович с супругой

Обычно, эти рассказы начинались летними вечерами, за ужином, когда приезжал кто-то из родственников или приходили друзья моих родителей.

Такие вечера воспринимались как маленькие праздники. Мы накрывали большой стол под виноградным навесом от яркого летнего солнца. Мужчины ставили длинные скамьи с двух сторон от стола, чтобы все поместились.

После трудового дня все наслаждались приятным отдыхом в доброжелательном окружении родных. Слышались шутки, смех. На столе было что-то свежеприготовленное, но больше всего мне вспоминается вкус помидорно-огуречного салата с зеленью, заправленного деревенским подсолнечным маслом. Отец приносил из подвала сухое красное вино, которое он делал сам каждую осень из домашнего винограда Изабелла. Он очень гордился качеством вина и с щедростью угощал всех желающих. Вино было приятно терпким с легкой кислинкой. Я тогда не понимала вкуса вина, и оно мне не нравилось. Оценила его качество лишь побывав на дегустации вин в Абрау Дюрсо, когда нам предложили попробовать красное сухое высокого качества, один в один напомнившее вкус отцовского вина.

Во время войны бабушка с детьми (их было четверо, две старшие сестры и младший брат), переселилась в Махачкалу, где она - молодая 35-летняя женщина устроилась грузчицей в порт, чтобы прокормить детей. Ей приходилось с другими женщинами катать 300-литровые бочки, носить тяжелые мешки на спине. И даже в этой истории отец нашел смешное. Он рассказал, что когда разгружали мыло в мешках, то сзади идущий катал по потной спине впереди идущего его мешок, таким образом намыливая его одежду. А когда моя бабушка приходила домой, она замачивала эту одежду с другим бельем и стирала. Мыла в продаже не было. Слушая эти истории, я поняла, почему моя бабуля была всегда согнутой, последствия той работы отразились на ее спине.

Черников Виталий Федорович в летном училище

Дедушка вернулся с фронта в 1945 году, он был ранен в правое бедро и подволакивал ногу. Папа рассказывал, прошло недели две после его возвращения и вечером, лёжа на полу в тесной коморке (все спали вряд, по-другому не помещались), мой дед сказал своему 14-летнему сыну: «Ну, что сынок, возьмём план, будем строиться. Здесь мы не помещаемся.»

Взяв участок, начали строить саманный дом. Кирпичи делали сами из соломы, глины и коровьего навоза. Надо было всё перемешать ногами, слепить кирпичи, затем высушить их на солнце. Часть саманных кирпичей продавали, чтобы было на что жить, остальная часть шла на строительство нового дома. Дедушка устроился плотником, поэтому кирпичами занимались дети и бабушка. Это был первый дом, который строил мой отец с моим дедом.

Черников Виталий Федорович с внуком

Когда мне было два года, родился мой брат. Мы тогда жили в очень тесной, маленькой однокомнатной квартире, в городе Соль-Илецке. Папа, как и его отец когда-то, принял решение строить дом. Он построил шикарный дом по тем временам, на три окна. В доме была прихожая, зал, родительская спальня, детская, просторная кухня и ванная с титаном.  Тогда не принято было нанимать бригады, строили своими руками, и помогали родственники, которые периодически приезжали помочь в строительстве. Помогали друзья, папин брат, мамины братья, приезжавшие целыми семьями к нам летом.

Жили не легко, но мы дети никогда не чувствовали груза взрослых переживаний, нас это никак не касалось. Сейчас я понимаю, что в моих родителях была заложена огромная ответственность за семью, за детей, за дом, за работу.

С нами-детьми отец общался немного, у него просто не было на это времени. Нами занималась бабушка по материнской линии и иногда мама, но она тоже была вся в работе, то спешила в школу, где преподала математику, то занималась дополнительно с учениками, которые её очень любили. Все это делалось безвозмездно.

Большая семья с Главой Черниковым Виталием Федоровичем

Жизнь моих родителей была связана с переездами. За свою 84-летнюю жизнь, мой отец построил четыре дома. Не привык он ютиться в квартирах. И я его понимаю, он был очень щедрым человеком и очень общительным.

Когда его призвали в Армию, он оказался в Чкаловском летном училище города Оренбурга, где позже обучался Юрий Гагарин. И у них был один и тот же инструктор, Иван Федорович Крючков. Этого инструктора позже перевели в Звёздный городок. Так отец до глубокой старости поддерживал с ним связь, созванивался, и когда бывал в Москве, всегда старался съездить и навестить его.

В каждый праздник он садился за телефон и по своей записной книжке начинал поздравлять всех своих друзей и родственников.

В нашей семье всегда было уважение к отцу, оно было негласным, и оно просто витало в воздухе. Он в свою очередь с большим уважением и заботой относился к моей матери, нам-детям и ко всем, кто общался с ним.

Умер он ночью с первого на второе января, от повторного инфаркта. Накануне встретив Новый год с нами в кругу нашей большой семьи, в хорошем здравии.

Соседка, пришедшая на похороны, сказала: «Достойно жил и достойно ушел».

Мне долго его не хватало. Но время лечит. Прошло шесть лет, я вспоминаю его светлой памятью. И уже своим внукам рассказываю про их прадеда. И про его шутки, и про то, как мы-дети, бежали на перегонки, когда он возвращался с работы, а он подхватывал нас и поднимал в воздух своими сильными руками.

Черников Виталий Федорович в 83 года