Она и представить на могла, чем обернётся эта покупка. По выходным, Фаина Филипповна, гуляя по городу, любила захаживать на барахолку. Нет, она совершенно ни в чём не нуждалась. В основном подходила к антикварам полюбоваться дорогим фарфором, палехскими шкатулками, рукотворными кружевами, китайскими веерами, изысканными украшениями… Однажды Фаина Филипповна даже купила тут английскую декоративную тарелку с цветами.
В тот день она обратила внимание на нового торговца: восточного вида мужичка в расшитой шёлковыми нитками тюбетейке. На витрине, на фоне тканого ковра с удивительным рисунком, стояли медные кувшины с узким горлышком, задымлённая керамика, тапочки с загнутыми носами, висели фонарики, затянутые шёлком… Коврик сразу же привлёк внимание досужей покупательницы.
– Вы продаёте этот ковёр?
Пожилой мужчина с жидкой бородкой внимательно посмотрел на неё и ответил вопросом на вопрос:
– А он тебе очень нужен?
А Фаина Филипповна и сама не знала, зачем ей эта вещь, но отойти почему-то не было сил. Внутренний голос, дремавший последние двадцать лет, стал назойливо шептать: «Купи, купи, не пожалеешь!»
– Конечно нужен, – соврала Фаина Филипповна, – иначе зачем бы я спрашивала.
Договорились о цене, торговец снял ковёр, худыми жилистыми руками свернул в рулон, перевязал шпагатом, и, со словами: «Будь счастлива», вручил ей.
Фаина Филипповна жила одна. На вопросы подружек, почему она не выходит замуж, отвечала: «Завоевать мужчину не так сложно, как прокормить его в плену». Когда-то она преподавала в школе. После того, как ей надоело ночами проверять тетрадки, а днём выслуживаться перед начальством, уволилась и теперь занимается репетиторством, натаскивая школьников по физике и математике. Был у неё и приходящий мужчина. Теперь это называется гостевой брак. Её такие отношения вполне устраивали: не надо каждый день ломать голову что приготовить, ни стирки носков, ни глажки рубашек и наведения стрелок на брюках. И вообще, «хороших мужей ещё щенятами разбирают», «хорошие на дороге не валяются», а такой, что валяется и даром ей не нужен. В доме с ней жил кот Абрахам, а проще Хам. Кота ей подарили уже с этой кличкой. Википедия разъяснила значение этого древнего имени, как «отец народов». Хам и в самом деле уже являлся отцом многочисленного кошачьего рода. Во дворе в огромной будке с окном и крылечком жил ирландский волкодав Патрик. Так что ей было о ком заботиться. Эти незаслуженно не обидят, не изменят, а обидчика сами исцарапают и закусают, чтоб не повадно было. Четвероногие беззаветно любили свою хозяйку.
Патрик поджидал её, положив голову на ворота, виляя хвостом, Хам метался по подоконнику. Она забыла выпустить кота. Патрик, после ритуального приветствия: а именно: облизывания лица и троекратной пробежки вокруг неё, успокоился. Фаина Филипповна положила покупку на веранде, открыла дверь и вошла внутрь. Хам, спрыгнув на пол, стал тереться о ноги, жалобно мяукая, мол, ушла, бросила меня голодного, как ты могла… Покормив голодающих, взяла ножницы и перерезав шпагат, стягивающий коврик, расстелила его перед собой. Села в любимое кресло и стала разглядывать прихотливую вязь арабесок, сплошь покрывающих ковёр. И что странно, чем дольше она вглядывалась, тем больше он ей нравился, более того, она не могла отвести взгляда от ковра. Затейливые узоры закружились, будто стёклышки в калейдоскопе. Фаине Филипповне пришлось собрать все силы, чтобы сбросить с себя непонятный морок. Она вскочила и ринулась в дом. Не прошло и пары минут, вернулась с плетёной выбивалкой в руке. Сгребла в охапку ковёр и потащила на площадку для сушки белья. Перекинула через стальную проволоку своё приобретение, решив как следует выбить чужую пыль. Зачем ей чужая, у неё и своей достаточно. Подняла выбивалку над головой. Замахнулась и со всей силы хлопнула.
И… оцепенела от неожиданности. Словно заколдованная. Ковёр, как большая птица, слетел с верёвки! Обезумевший от страха кот улетучился. Пёс, жалобно заскулив, кинулся в будку. Коврик улёгся на узорчатой плитке. Продолжал поднимать и опускать «крылья», словно огромная бабочка. И когда он заметно оторвался от земли, сомнений не осталось: она купила ковёр-самолёт. Фаина Филипповна, отшвырнув выбивалку, бросилась грудью на ковёр, боясь потерять ценное приобретение. Сердце билось, как испуганный щегол в клетке. Ковёр постепенно успокоился. Её сердце вошло в привычный ритм. Она легла на спину, закинула руки за голову. Полинявшее закатное небо, стало серым, и продолжало темнеть. Показались звёзды, а она всё лежала и думала. Какие возможности даёт ей обладание этим чудом. Этим фантастическим средством передвижения.
Непреодолимое стремление человека летать – преодолеть гравитацию планеты, родилось из наблюдения за птицами, из детских полётов во сне. Фаина Филипповна до сих пор помнит это восхитительное состояние – отрыва от земли, парение невесомого тела в воздушных потоках. Но такие сны постепенно становились всё реже и реже и, в конце концов вовсе прекратились. В молодости она думала: вот если бы люди летали! Машины не загрязняли бы воздух, не стало бы на дорогах пробок, не гибли люди в авариях… А какие возможности для путешествий! Не тратя уйму денег побывать в любой точке мира.
Да! Да! Путешествовать! Фаина Филипповна села. Провела рукой по мягкому ворсу. «Откуда у старика взялся этот ковёр? Почему я обратила на него внимание? Почему купила? – задавала себе детские вопросы. Рискнуть что ли? А куда, куда отправиться?» Одна мысль обгоняла другую. На ум пришли слова старой сказки: полететь «выше леса стоячего, ниже облака ходячего». Фаина Филипповна извлекла из памяти всё, что там хранилось об этом летающем транспорте. По древним легендам, сам царь Соломон владел такой вещью, как ковёр-самолёт. Его создали джинны из зелёного шёлка и золота, а размер был таким, что на поверхности ковра легко помещался царский трон и вся его свита вместе с охраной. По преданию, сам Аллах подарил такой ковёр Соломону для быстрого передвижения по царству. В русском искусстве очень прочное место занимают сюжеты на мифологические темы: былины, мифы, басни и сказки. И многие художники писали о так называемом ковре-самолете уже в 19 веке. Как это возможно? В русских народных сказках упоминания об этом волшебном атрибуте встречается довольно часто, а герои по сюжету легко могли быстро перемещаться по миру, и даже посещать загробное царство, откуда возвращались целыми и невредимыми.
И тут она вспомнила, как на днях читала, что ученые причисляют возникновение слова «самолет» к петровским временам, и тогда самолетом называли ручной ткацкий станок с приспособлением для удобной перекидки челнока. Станок, на котором, вероятно, и ткали подобные ковры, не сказочные, конечно, но послужившие прототипами для волшебных ковров.
***
Освобождённый из бутылки Джин, выполнив три желания забулдыги-рыбака, которому по долгу службы пришлось подчиниться, искал свой ковёр, чтобы улететь назад в сказку. Сказочники врали вам о том, что, выполнив заветные желания, Джин влезает обратно в бутылку. Нет, нет и нет! Только при помощи ковра он может вернуться назад. Джин уже вышел на след Евгения Абдурахмановича, известного в широких кругах коллекционера восточных древностей, сколотившего состояние на продаже ковров с роскошными арабесками. Знал, что это бывший Джин, которому надоело исполнять чужие прихоти, и теперь решил пожить для себя.
Когда Джин подошёл к антиквару, новая обладательница ковра втаскивала покупку в такси. Джин помчался к отходящему троллейбусу, запрыгнул, в надежде догнать машину. Но тут кондуктор пристал к нему: «Оплатите проезд, молодой человек!» Так, как денег в бездонных карманах его халата не обнаружилось, пришлось выходить на следующей остановке. До самого вечера Джин рыскал по городку, разыскивая волшебный ковёр. Удивительное чутьё наконец-то привело его на улицу, где проживала Фаина Филипповна. На бархатном пологе небосвода алмазами мерцали звёзды. Джин заглянул во двор сквозь штакетины забора. Женщина, устремив лицо к небу, лежала на его ковре.
«Пери! Блистательная пери!», – прошептал Джин. Он смотрел на струящиеся по ковру светлые волосы, на вздыбленные к небу аккуратные холмики груди, на маленькие ступни с розовыми, будто лепестки персика, ноготками. И в эту минуту тысячелетняя усталость навалилась на его плечи. «Сколько можно так жить?! Исполнять чьи-то сумасбродные желания? Никакая сила больше не заставит меня забраться в пресловутый кувшин! Никакая! Желаю прожить жизнь простого человека рядом с этой прекрасной женщиной и умереть с ней в один день».
Выдернув волосок из курчавой бороды, Джин оказался в джинсах и белой футболке. Выдернул ещё один волосок и в его руках оказался, отливающий огнём, медный кувшин. Выдернув третий волосок, превратился в красивого статного мужчину средних лет. Набрался смелости и крикнул:
– Хозяйка, хозяйка! Есть кто дома?
Татьяна Веретинская - член Академического литературного объединения «Книга», «Верность», «Серебро слов», член Межрегионального Союза Писателей, г. Краснодар