Нарядные зрители, поглядывая на часы, ждали, когда поднимется занавес. По расписанию детский спектакль, посвящённый Дню защитника Отечества, должен был уже начаться. Многие взрослые вопросительно бросали взгляды на яркие лампы: почему-то свет в зале ещё не потушили. Детвора весело шумела, предвкушая представление. Вдруг за кулисами началась какая-то возня, а через пару секунд прогремел выстрел. Люди в панике бросились к выходу. Началась давка, крики.
— Это предупредительный! Не будет такого праздника скоро! Уходите по-хорошему! — прорычал молодой человек в камуфляже, возглавлявший таких же, как он пару вооружённых бритоголовых парней с наколками нацисткой свастики.
Он размахивал пистолетом перед седовласым режиссёром, за которым пряталась побелевшая как мел директор театра.
— А вы кто такие? — осведомился режиссёр.
Тройка молодых людей оживилась:
— Мы новая власть! Теперь всё будет по-новому! Нет русскому языку! На мове размовлять будем! Спектакли на украиньском ставить будешь!
Мужчина иронично подметил:
— Как я погляжу, вы пока сами мовой не владеете.
Парни оскалились, а директриса моментально вцепившись стальной хваткой в руку режиссёра, зашипела:
— Владимир Константинович, не злите их.
— Слышь, что начальник говорит? Не зли нас! — хохотнул вожак, и махнул соратникам, — идёмте, актёры разбежались, зрители тоже. Задача выполнена.
Когда тройка скрылась из виду, директор отстранилась от Владимира Константиновича, оправила пиджак и возмущённо заявила:
— А я предупреждала, что так будет. Надо было сразу отменить представление, когда они попросили в первый раз. Ну, поймите вы! Это же подростки. Подурачатся, перестанут. Сами знаете молодёжь, они все по духу бунтари. Скоро всё станет как прежде. Просто надо переждать. А вы их, между прочим, провоцируете! Подумайте и побыстрее, пожалуйста, как обновить репертуар театра, не хотелось бы актёров в отпуск отправлять, сами знаете, разбегутся потом, не собрать будет. Проявите профессионализм, что мне вас учить как надо?
— Сегодня они с пистолетом Макарова дурачатся, а завтра с чем придут? Кто они вообще эти «подростки заезжие»?
— Вы опять? Время сейчас такое. Потерпите. Скоро всё будет хорошо. И чего нам вообще переживать? Вы что на украинском языке пьесу не напишите? Для нас всегда работа найдётся.
— Хорошо. Я подумаю.
Директор удовлетворённо хмыкнула и отстучала каблуками со сцены, а режиссёр стоял неподвижно. Взгляд мужчины проскользил по декорациям, задержался на подъёмных устройствах. Он покачал головой и пошёл в кабинет. Отыскал мобильник, и набрал номер соседа.
— Василич, ты дома? Я зайду в гости?
— Дома, конечно, праздник же! Мясо на мангале к обеду собрался приготовить. Думал вечерком угостить, а ты сам объявился! Тебя же по праздникам не сыскать, ты же у нас заслуженный работник культуры, работаешь тогда, когда другие отдыхают. Приходи, в кои то веки с мясом возиться поможешь.
— Жди меня. Вместе попразднуем.
— Договорились.
Через час у дымящегося мангала во дворе соседа, где ещё стояли изрядно подтаявшие сугробы, и пробивалась куцая зелёная травка, состоялся мужской разговор.
— А людей? Ты да я, да мы с тобой? Потянем ли?
— Сына возьму.
— О, да-а-а. Это помощь. Сколько твоему Пашке? В девятом классе учится?
— В десятом.
— О, мужик уже большой! А вот ещё вопросик. Ну, тебе-то ладно, ты вдовец. А мне как Ольге сказать, куда я собрался? И сыновей у меня нет, дочки только.
— Василич, кто, если не мы?
Сосед почесал бороду с проседью и клацнул языком:
— Сам знаю, что некому. Это я так, по-стариковски ворчу. Когда идти предлагаешь?
— Серёга, сегодня надо. В праздничный день внимание у охранников, как ни крути рассеянное. Проскочим.
— И чё скажем? Здравствуйте уважаемые мы к вам с выездным концертом?
— А это мысль. Я гитару возьму.
— Тогда уж и форму давай наденем. Только светиться в ней не будем, под пальто спрячем, а то молодчики из «Правого сектора» приметят, и не дойдём куда хотим.
Скрипнула дверь в дом. Мужчины умолкли. К мангалу подошла соседка с младшей дочкой и румяная девчонка задорным голоском отчиталась:
— Стол накрыт!
— Солнышко, а мы тут к бывшим сослуживцам на шахту хотим сгонять, с праздником поздравить. Ты бери с мамкой мясо, а мы потом присоединимся.
Супруга притворно надула губы:
— Мы там с девочками старались, стол украшали, торт испекли, а ты к друзьям намылился?
— Родная, не могу отказать. И вообще сегодня ж мой праздник.
Соседка покачала головой, и нежно улыбнувшись, произнесла:
— Смотри, чтоб недолго. Детвора торт растащит, на себя пеняй.
Он расцеловал обеих:
— Вы мне фото вас с тортом сделайте и ешьте, сколько душе угодно!
Дочка тотчас побежала в дом с радостным кличем:
— Папа торт разрешил!
Мать схватила кастрюлю с шашлыком и помчалась следом.
— Собирайся и к гаражу. Я с Пашей через пять минут выйду, — отчеканил Владимир Константинович.
— Так точно! — приложил руку к козырьку кепки Сергей Васильевич.
Пашки дома не оказалось. Отец прошёлся по комнатам и, вздохнув тихо проговорил:
— Что ж, так даже лучше.
Он достал форму из шкафа и быстро переоделся. Тридцать лет прошло после того как отслужил срочную службу, а она села как влитая. Но этот факт не радовал. С хмурым видом Владимир Константинович прихватил гитару. Он поймал свой сосредоточенный взгляд в зеркале.
— Так не пойдёт, — Владимир Константинович осуждающе покачал головой и «надел» нарядную улыбку, — теперь другое дело.
Вбежал Паша:
— Пап, ты дома! Сколько котлет разогреть?
— Бери с собой. Сейчас выезжаем.
Сын внимательно посмотрел на отца с гитарой: тот обычно не брал его с собой на концертные мероприятия.
— Что-то случилось?
— Случилось, сынок. По дороге расскажу. Я машину прогревать, а ты одна нога здесь, другая там.
Сын набросал холодных котлет в банку, нарезал хлеб и стремглав выскочил вслед за отцом.
Рессоры «Нивы» поскрипывали по дороге, ставшей к концу зимы ухабистой. Пашка, заглатывая котлеты, сосредоточенно слушал отца.
— Ультраправые радикалы зашли слишком далеко. Сегодня Верховная рада отменила закон, по которому русский язык имел статус регионального и его можно было использовать наравне с украинским. Им всё равно, что у Донбасса тесные связи с Россией. Если мы не будет отстаивать свои интересы, то потеряем самое ценное — возможность общаться на родном языке.
— А как дать отпор? Чем? — спросил Паша.
— Толковый парень. В корень зрит, — усмехнулся в кулачок Сергей Васильевич.
— Вот для этого мы на рудник и едем, — сдержанно ответил Владимир Константинович.
Сын перестал жевать:
— Мы планируем пробраться на секретный 152-й горизонт?
— Именно. Проведём отвлекающий концерт.
— Пап, но все же знают, что там хоть оружия и немерено, но оно всё разобранное. И старое оно. Зачем нам стволы фашистов времён Второй мировой войны? Ещё и ржавое, наверное.
— В смазке и в условиях соляного рудника это оружие и через сто лет стрелять будет как новое. Сюда, кстати, и после первой Карабахской войны вооружение свозили… Но не суть. Карты составлялись. Всё расписано, где что лежит. К тому же пулемёт Дегтярёва очень даже дельная вещь.
— Ух ты! Так нам надо добыть карты и по ним собрать пулемёты! — потёр руки подросток.
— И патроны тоже нужны, — вставил Сергей Васильевич.
Владимир Константинович закивал:
— Но для начала туда надо попасть. Осторожность не помешает. Кто знает, кто за кого в это смутное время. Коли под угрозами в украинские батальоны людей будут сгонять, то по разные стороны в прицел станут смотреть те, кто сегодня один хлеб делят. Горечь именно от этого осознания…, — он прокашлялся, — подъезжаем. На КПП под гитару споём, а потом к клети. Там уж будем договариваться на каждом уровне, чтоб ниже дали спуститься.
— У нас получится? — задёргался паренёк, приметив вооружённых людей.
Отец сухим тоном изрёк:
— Иначе никак. Даже деревья выживают наперекор бурям.
Сергей Васильевич поднял сжатый кулак:
— Правый люд обязан подняться и поднимется. Вот увидишь, — и он процитировал строку из стихотворения Павла Беспощадного, — «Донбасс никто не ставил на колени».
Евгения Ляшко (Широкая) - Краснодарский край, станица Новомышастовская, образование высшее, технологическое, работала руководителем пищевых производств, сейчас мама и писатель. 23 опубликованных книги на ЛитРес.
