Навеяно реальными событиями
Все персонажи этого рассказа выдуманы автором и не имеют никакого отношенья к некогда жившим и ныне живущим людям
Российская Федерация. Один из многочисленных приморских посёлков. Девяностые годы прошлого века.
Мужчина средних лет медленно разогнулся, бросил в общую кучу несколько клубней картофеля и начал массировать ноющую спину.
− Петя! Ну руки же грязные! − сидевшая на корточках жена Ольга, укоризненно покачала головой и, достав из кармана резиновые перчатки, бросила мужу.
− Не буду я одевать эту синюю дрянь, я что, проктолог что ли, или акушер какой?
Сколько можно повторять, твой муж − моряк! Морской волк! Полосатая душа! И эту проклятущую картошку признаю только в виде пюрешки, которую корабельный кок[1] на камбузе[2] подаёт! А как она в землю попадает и до каких размеров вырастает мне совершенно неинтересно!
Прожив с мужем десяток лет, Ольга понимала, что в данный момент Петра лучше оставить в покое, и не перечить. Иначе он бросит всё, уйдёт в дом и закроется в своём подвале, а ей придётся собирать урожай самой или звать на помощь детей, близняшек Машу и Егорку, оторвав их от выполнения домашнего задания.
Женщина смахнула набежавшую слезу, начала с остервенением вырывать картофельную ботву, отделяя от корней клубни. Пётр нехотя вернулся к прежнему занятию, вспоминая, как полгода назад в одночасье разорился их рыболовецкий колхоз. Часть судёнышек были проданы на «гвозди»[3], а те, что получше, забрали в счёт погашения долгов, невесть откуда взявшиеся коммерсанты, а попросту банкиры-бандиты.
Неделю спустя
− Олюшка, дорогая, любимая, ну ты пойми, это наш единственный шанс, раз в жизни такое бывает! − как можно ласковее уговаривал супругу Пётр, − тёплые страны, вечное лето, пальмы, солнце….
− А дети? Ты о них подумал? Где они будут учиться? На каком языке? − еле слышно молвила женщина, закрывая лицо руками.
− Конечно. В первую очередь. Пока будет туда плыть, будем учить их сами. Ты математике, я географии и английскому. Потом, когда доберёмся до места, отдадим их в местную школу. Поди там с учителями проблем нет, не то что в нашем посёлке. Школьный сторож Егорыч и ботаник, и физик, и химик, в одном лице. Что за учёба? Смех один.
− Дом, хоть и не новый, но ведь не протекает, крыша над головой и его на какую-то шхуну? Потонет она в одночасье, и не будет у нас ничего. Будем там на твоих островах, бездомными бомжами. Ты этого хочешь? – запричитала женщина.
− Да хочу! − повышая голос возразил Пётр, − вырваться отсюда хочу. Неужели ты не понимаешь, что посёлок наш загибается, совсем. Люди уезжают отсюда, вернее сказать − бегут. Через год, за наш дом и ломаной копейки никто не даст! Бросим его и подадимся в город. Так лучше, прямо сейчас, пока предлагают, сменять его на самое настоящее плавсредство и вперёд, к самой настоящей… райской жизни, на райских островах! Опытные мореходы вроде меня в любой стране без работы не останутся, уж поверь мне.
***
Три месяца ушло на беготню по различным чиновничьим кабинетам и преодоление всевозможных бюрократических препятствий.
И, наконец, настал день, когда старенькая, но капитально отремонтированная и свежевыкрашенная яхта, с выбитым по обоим бортам именем − «ОЛЬГА», с четырьмя человеками на борту, во главе с капитаном Петром Ниловичем Дисленко, снялась с якоря и отправилась в дальний путь, к берегам Маркизских островов во Французской Полинезии.
Два года спустя
− Ура! Ура! И ещё раз ура! − у нас каникулы и мы, до самой осени будем плавать, то есть ходить, под парусом вместе с вами, − наперебой галдели близняшки, прыгая на месте.
− Чур я буду рулевым! Я уже большой и руль, то есть штурвал, удержу, даже в самый жестокий шторм, − Егор вытянулся в струну и напялив на голову бескозырку, по-военному отдал отцу честь.
− А я, а я, буду учёным − зоологом − акванавтом[4]-исследователем! Стану изучать всяких рыб и прочих морских чудищ. Стану вылавливать их и мерить, и взвешивать, и записывать в журнал, а ещё варить из них уху, помогая маме на камбузе. Не всегда, конечно, а когда будет свободное время.
Пётр слушал детей и чесал затылок. Несколько дней назад, он с большим трудом выиграл тендер на проведение серии исследовательских работ, в районе Галапагосских островов. При этом согласно контракту, с ними должны были отправиться учёные − сотрудники местного океанографического института: Роберт Кеш и Сюзанна Виннер, «Ольга», была тесновата для такого количества людей.
Супруга поняла его сомнения, подошла, погладила по руке и, встав на цыпочки, зашептала в ухо:
− В тесноте, да не в обиде. Мы почти год не видели своих непосед. И оставлять их на лето в пустом интернате никак нельзя. Тем более что мы будем останавливаться на островах, а там эти, как их, вспомнила, морские игуаны, огромные черепахи и морские львы. Ты и я, просто не имеем права, лишать их такого уникального бесклеточного зверинца.
Из дневника Маши Дисленко
«14 июня 199… года
Наша «Ольга» находится в двухстах милях от Иль Маркиза (Французская Полинезия). Сегодня видели большую стаю касаток. Они стремительно неслись в нашу сторону, как будто за ними кто-то гнался. Странно. Они ведь никого не боятся. Учительница говорила, что они иногда дерутся, только с большущими акулами.
Но те, умные, с целой стаей воевать не станут.
Пролетели под днищем яхты и помчались дальше. Жаль − не успела сфотографировать. Надо будет держать фотоаппарат наготове на тот случай, если они вернутся.»
«15 июня 199...года.
Странности продолжаются. Сегодня Егор с утра отправился на рыбалку, на корму нашей яхты и почти сразу же поймал очень даже приличного кальмара. Увидев это, папа почему-то расстроился, отобрал улов и выбросил его за борт, проворчав при этом. «Там, где водятся такие кальмары, обязательно появятся киты. А встреча с ними не сулит людям ничего хорошего». Брат обиделся, сложил удочку и ушёл в каюту.
Через три часа я впервые в жизни увидела этих могучих гигантов, но лучше бы я их не видела, совсем, никогда в жизни…»
***
Вечером «Ольга» получила сильный удар в правый бок, от которого все члены экипажа мгновенно оказались на полу.
Яхта, без всякого преувеличения взлетела на воздух. Звук ломающегося дерева, заглушил рёв волн.
− Киль или всё же, мачта, − непроизвольно прошептал капитан, стараясь подняться с места.
Судёнышко развернуло на триста шестьдесят градусов.
− Пап, ты как там, не ушибся? − В рубку просунулась растрёпанная голова дочки, − а у нас там вода уже до лодыжек доходит. Скажи, что делать? Мы утонем или ещё поплаваем?
При этих словах девочка попыталась изобразить на лице некое подобие улыбки.
***
Не успели люди подняться, как последовал новый, ещё более сильный толчок. Переломившаяся мачта упала на палубу, пробив в днище пробоину.
Три огромных кита, с разных сторон атаковали бедное судёнышко, ударами своих хвостов разбивая его в щепки. Яхта начала стремительно погружаться в океан.
Первым опомнился Пётр. Перекрикивая шум океана, он приказал всем срочно перебраться на спасательный плот, сам же, бросился перетаскивать туда провиант и пару бутылок, с пресной водой. Всё это он бросал в спасательную шлюпку.
Роберт Кеш побежал в радиорубку, чтобы подать сигнал SOS, но не успел. Там было уже полным-полно воды. «Ольга» стремительно погружалась в океан. Четверо взрослых и двое детей сгрудились на тесном спасательном плоте, к которому была привязана шлюпка с едой и парой канистр с пресной водой.
Никто из них, не имел ни малейшего представления о том, как долго придётся им дрейфовать в открытом океане, вдали от постоянных маршрутов круизных лайнеров и рыболовецких сейнеров.
Утро следующего дня.
На счастье потерпевших крушение, ветер стих, но океан по-прежнему волновался и довольно сильно. Волны были высокие, и любая из них вполне могла, играючи перевернуть маленький спасательный плот.
Продолжение читайте через неделю.
[1] − повар на корабле.
[2] − помещение на судне, соответствующим образом оборудованное и предназначенное для приготовления пищи (кухня).
[3] − "отправить на гвозди" или "отправить на иголки", подразумевается, что судно отправляют на металлолом.
[4] − исследователь морских глубин.
Александр Ралот (Петренко) - член Союза писателей России, Золотое перо Руси, г. Краснодар