Пашка и Нина часто принимали душ вместе. Это сулило молодому мужчине массу приятных ощущений. Жена вертелась под душем, а длинные каштановые волосы безудержным водопадом струились по симпатичному личику и по стройной миниатюрной фигурке. Нина закрыла глаза. Пашка, хоть и знал географию родинок наизусть, не отказал себе в удовольствии уточнять расположение милых пятнышек на теле любимой. Одна у основания шеи над левой ключицей, другая ниже у соска, третья на правой ягодице и четвёртая на внутренней стороне бедра...
Уже полтора года прошло со дня свадьбы, а будто только вчера счастливый жених на руках внёс невесту в подаренную родителями однушку. Забравшись в ванну, Пашка обнял Нину, и пара слилась в сладостном поцелуе…
Через некоторое время раскрасневшаяся молодая женщина лежала в белом махровом халатике на разобранном диване и думала: «Надо бы вырваться сегодня в кино или к Таньке с Вовкой завалиться, иначе завтра буду как варёная макаронина». Пашка возился на кухне. Потянуло ароматом кофе. Щёлкнул тостер. В выходной день завтракать чета не спешила. В будние дни жена варила овсянку, делала бутерброды, потому что мужу к семи часам на работу, а Нина шла к девяти. Работая художником-дизайнером по пошиву штор, ездила с заказчиками, на месте фотографировала интерьеры. Затем делала на компьютере эскизы и, после утверждения, давала работу швее и закупала необходимую фурнитуру.
В дверях, с подносом в руке, в банном полотенце, появился заботливый муж. С гордостью демонстрируя атлетический торс: развитые плечи, плоский, кубиками пресс. Водрузив на постель компьютерный столик, поставил на него поднос с кофе и двумя бутербродами с колбасой и шоколадной пастой.
— Паша, а махнём сегодня в кино или в гости, — с надеждой в голосе предложила Нина.
— А я думал, сегодня дома проваляемся. — Не вдохновлённый предложенной перспективой, сказал Пашка и выглянул на улицу. — Похоже, что дождь собирается.
Хотя чистое, как улыбка младенца, без единого облачка небо, обещало противоположное.
— Не сахарные. Не растаем. Зонты возьмём, — упорствовала Нина.
— Ну, поглядим. — Паша включил телевизор и сел рядом.
Нина ела бутерброд с пастой, запивая сладким кофе с молоком.
— Моя половинка любит сладенькое, как все девчонки, — умилился Пашка и заметил, что в уголке губ у Нины остался след шоколадной пасты. На молодого мужчину это подействовало возбуждающе. Вскочив, муж отставил столик на пол и, стащив с жены халатик, впился губами в шею...
— Нет, — думала Нина, надо срочно бежать из дома.
Потом, поднявшись с дивана, отдёрнула портьеру. Голубой небосвод приветствовал задорным свистом стрижей.
— Ниночка, малость вздремнуть бы. Иди сюда, — Пашка протянул к жене сильные руки.
— Хватит валяться. Поднимайся уже! Пойдём, погуляем. Солнце вовсю припекает. Подъём, — скомандовала Нина.
— А я бы ещё бутербродик сжевал... - канючил муж.
— Вставай, вставай, пожалуйста! В кафешку зайдём, посидим. — Упрашивала Нина. – Одеваясь уже.
Выйдя из дома, пара решила поехать к друзьям. Когда позвонили, из-за двери послышались вопли Катьки и Танькины раздражённые окрики. Дверь открыл Владимир:
— О, какие гости! Здорово! — обрадовался хозяин.
С ложкой в руке вышла Татьяна.
— Привет!
— Привет, ребята! Что за крики?
— Катьку кормим. Хотим в парк сводить на карусели, — объясняла Таня.
— Пошли с нами. Пивка попьём, — предложил Вовчик. Да проходите. Вот тапочки. Чай или кофе?
— Нет, нет, спасибо.
— Тогда идите, включите ящик. Мы скоро.
В этот день молодые погуляли в парке, посидели в кафешке, посмотрели в три-Д фантастику и, посадив в такси Таньку с Вовкой и спящей ЕкОтериной, как девчушка произносила собственное имя, побродили по вечернему городу. А после насыщенного впечатлениями выходного - сам Бог велел «возлюбить жену свою».
«Мужская физиология, знаете ли, отличается от женской», — думал Пашка.
Прозвенел будильник. Нина еле открыла глаза. Потянулась за халатом.
— Ты куда? — ухватил Пашка жену за руку.
— На кухню. Завтрак готовить.
— Да ну её, эту кашу! Иди ко мне.
Нина молча выдернула руку. Поднялась. Поставила чайник. Умылась, почистила зубы и вернулась в кухню. Пашка вошёл, когда жена помешивала овсянку. Подойдя сзади, обнял, положив руки на груди. И тут плечи Нины затряслись, раздался громкий всхлип. Пашка заглянул в глаза жены и увидел слёзы.
— Ниночка, что случилось?
— Ничего, — отрезала молодая и снова шмыгнула, вытирая щёки.
Поставила перед супругом тарелку с кашей и, наклонив голову, намазала хлеб маслом:
— Ешь.
— Да мне кусок в горло не лезет, когда жена плачет. Что всё-таки произошло?
— Ничего, — упорствовала Нина. — Ешь, а то опоздаешь на работу.
— Разве можно спокойно уйти на работу, зная, что ты плачешь тут? — ничего не понимая, взорвался Пашка. Подошёл к жене, прижал к себе и хотел заглянуть в глаза: надеясь там найти ответ, но Нина отвернулась.
— Ниночка скажи, что всё-таки стряслось? — Пашка обнял любимую за плечи.
Нина зарыдала.
— Вот это новости! Я обидел тебя чем-то?
В ответ - ни слова.
— Нина!
— Паша, не могу я так больше! — сквозь слёзы прошептала женщина.
— Не можешь как? — недоумевал Пашка.
— А никак уже не могу. То есть не хочу. Я устала, Паша. Устала.
Пашка обалдел. Каждая клеточка тела кричит женщине о любви, а она такое говорит. Неужели разлюбила? Появился другой?
— Может, перестал тебя удовлетворять? — с ужасом произнёс мужчина мелькнувшую догадку.
И тут Нина, не в силах больше выносить эту ужасную сцену, зашлась рыданиями. Обескураженный Пашка впопыхах оделся и выскочил из дома.
Трудился он на стройке электромонтажником. В возведённом доме монтировал в бетонные стены электропроводку. Работа не заладилась с самого утра. Инструменты валились из рук. Кое-как дотянул до обеда.
— Пашка, пошли купим пожевать? — заглянул напарник Петрович, работающий на другом этаже. — Ты чё такой смурной? Приболел, что ли?
— Да нет, Петрович, всё путём. Аппетита нет. Сам сходи.
— Ну ладно, — согласился Петрович и пошёл в супермаркет. Вернувшись, он застал Пашку сидящим на полу. Достав из пакета бутылку кефира, разломил пиццу и половину протянул молодому напарнику. — На, поешь, не дури. Чтоб ни случилось, а подкрепиться не помешает. Бери, бери.
— Спасибо, Петрович, — поблагодарил Пашка и, уставившись в одну точку, принялся жевать почти остывшую пиццу.
— С женой что ли поцапались? — пытался расшевелить Пашу старший товарищ.
— Да не цапались мы! Отвяжись.
— А ты не кипятись, не буровь, а то аж пар из ушей повалил. Рассказал бы, что стряслось, может чего и присоветовал бы, — как репей приставал Петрович.
— Я даже и не знаю чё рассказывать? Всё было хорошо. А тут … ни с того ни с сего вдруг разревелась. Чёрт-те чё! Ничего не понимаю. Может, разлюбила? Или перестал удовлетворять? — открылся Паша умудрённому жизненным опытом Петровичу.
После того как тот выспросил, а Пашка как на духу рассказал сколько, когда и где любил красавицу жену, Петрович заржал, словно сытый жеребец. И этот хохот гулким эхом заметался в голых стенах чьей-то будущей квартиры.
— Да ты заездил её, парень! Она же у тебя такая маленькая, нежное создание, а ты… — Напарник снова захохотал, — со своим необузданным темпераментом…
— Но что же мне делать? Как быть? Если я её постоянно хочу?
— Послушай старого битого волка. Женский организм, брат, штука тонкая. Со временем притрётесь и заживёте душа в душу, — обнадёжил Петрович.
Пашка смотрел напарнику в рот:
— Так подскажи, посоветуй, что делать.
— Надо произвести перераспределение энергии. Про сублимацию ваще слыхал?
— Да чё-то вроде бы читал.
— Так вот, рекомендую часть неуёмной сексуальной энергии направить в другое русло.
— В какое-такое другое русло? На стороне бабу, что ли завести?
— Ну ты, парень, и тундра! Ну и дурачина! Увлечение какое, говорю, для души найди — хобби.
— А-а-а, — протянул Пашка.
— Купи ружьё, ходи на охоту, например.
— Не-е, не могу в безоружных зайцев стрелять!
— Или на рыбалку, — продолжал наставник.
— Нет, тоже не подходит. Чё я дурак пялиться на поплавок с утра до вечера ради пары костлявых рыбёшек?
— Заведи собаку, дрессируй, води по выставкам.
— И это не пойдёт. У Нины на шерсть животных аллергия. Даже кошку нельзя.
— Тогда рыбок купи, что ли.
— Во! – оживился вдруг Пашка. — С детства мечтал иметь аквариум.
— И что же тебе мешает теперь приобрести и рыбок туда запустить? А ещё заешь, что я тебе скажу: вот моя, например, только после родов распробовала, а то говорила: «Ну давай, если тебе это так надо». Может и Ниночка, как родит - во вкус войдёт. Это только в кино баба сразу кайф ловит, а в жизни не всегда так гладко, — наставлял Пашку Петрович.
— А сейчас то мне что делать?
— Завяжи пока узлом и потерпи, пока сама не захочет, а там пойдёт как по маслу. Только рыбок непременно купи и к ним всё что прилагается. Ну, там: компрессор, стерильный песочек, водоросли… Да, аквариум бери вместительный, с ним мороки побольше.
После работы Пашка позвонил Владимиру:
— Вовчик, срочно поговорить надо. Давай встретимся в нашем «Пивковском». Позарез нужен дельный совет. Вопрос жизни и смерти.
— Даже так? — удивился Вовчик. — Что-то случилось?
— Потом, потом. При встрече. Не по телефону. Ну так что, в половине седьмого?
— Идёт. Подъеду, если так горит. Пока.
Для начала Пашка рассказал другу о домашнем задании Петровича, о советах видавшего виды старшего товарища. Вовчик одобрил, потом добавил:
— Пашка, вот ты любишь мясо, да?
— Да, а что?
— Так представь, что ты это мясо жрёшь и на завтрак, и на обед, и на полдник, и вечером, и ещё перед сном? Однообразие же опротивеет уже на следующий день. Согласен?
— Ну, наверное…
— Так же и с Ниной. Дай женщине проголодаться как следует. Имя Казанова тебе, конечно, известно? Так вот, этот самый Казанова так умел заболтать, опутать паутиной сладких слов любовницу, что та сама на него набрасывалась. А ты, небось сразу: встал - давай! "Я же тебя люблю". Пашенька, с умом действуй. Мы хоть и запрограммированы на секс по умолчанию, а для сохранения гармонии в семье, иногда приходится отключать эту опцию. — Подытожил Вовчик. Программист не мог не привести такое понятное ему сравнение.
Для Пашки же это прозвучало как откровение. С шестнадцати лет он напропалую общался со слабым полом, и никто не жаловался. Но это были кратковременные встречи. Пришёл, увидел, победил. Длительных отношений с женщиной у него до свадьбы не было, и, оказывается, это целая наука со своими вопросами и загадками.
— Да-а-а! — Протянул Пашка, почёсывая затылок.
— Или вот ещё пример: в Индии жених не кидается на невесту в первую брачную ночь, и даже, может, во вторую. Постепенно приучает жену к сексуальным играм, распаляя желание. Не так, как мы - сходу.
— А у вас тоже так было?
— Да, тоже не сразу всё гладко складывалось. Понимаешь, Пашка, для женщины важно качество, а не количество.
Наметив стратегию поведения Пашки с женой, выпив пивка, друзья разошлись по домам. С Татьяной Вовчик жил уже шестой год и в семейных отношениях не профан. То, что женщины любят ушами Пашка, естественно, слышал, но не придавал этому значения. По дороге домой сочинял нежные, ласковые слова для единственной любимой женщины.
Решив послушать совета Петровича, с получки приволок вместительный, аж на сто литров аквариум. Установил на сварную, покрашенную серебрянкой, металлическую подставку. Нина пришла в восторг от затеи мужа.
— Нинок, говори куда будем ставить.
Посоветовавшись, установили аквариум ближе к окну, а в выходной с утра запланировали пойти за песком, камешками и прочими прибамбасами.
— Рыбок присмотришь. Какие понравятся, таких и купим.
Вечером, пока супруга мылась, муж откопал крутой боевик и собрался погрузиться в захватывающий сюжет. Шум льющейся воды вызывал приятные воспоминания, но Пашка усилием воли заставил себя глазеть на экран и не думать о жениных прелестях. Вспоминал Вовкин урок: «Пусть проголодается как следует». Потом вдруг спохватился: рыбкам ведь нужна отстоянная - без хлора вода. Встал, отыскал два ведра, пятилитровую кастрюлю, набрал воды и снова сел к экрану.
Прошло две недели. Пашка терпеливо ждал инициативы со стороны жены. Постепенно отношения налаживались. По вечерам, после ужина любовались стайками маленьких гуппи, неоновых рыбок и пятью сомиками. На дне аквариума в художественном беспорядке Нина понаставила массу декоративных штуковин в виде затонувших каравелл из обожжённой глины и архитектурных элементов погибшей Атлантиды, разновеликих камешков, насадила всевозможных водорослей. Среди этих декораций сомики прятались так, что редко когда случалось увидеть сразу всех. Будто в прятки играли и росли не по дням, а по часам.
Однажды вечером Паша в ванной мыл руки. Вдруг из комнаты через шум воды донёсся взволнованный голос Нины:
— Паша, где наши гуппи и неоны?
Он вошёл с полотенцем на шее.
— Как где?
— Паша, их нет. И они не выпрыгнули. Нигде нет!
— Спокойствие, только спокойствие. Щас найдём. Шерлрк Холмс уже на месте. Так, вначале допросим свидетелей.
Сомики лежали на песочке и лениво, как ни в чём не бывало шевелили плавниками. Первой догадку высказала Нина:
— Наверно эти сволочи сожрали малюток. Но ведь они вместе бок о бок столько дней жили и не покушались ни на кого. Как же так? Давай посмотрим в Интернете.
— Иди, готовь ужин, а я поищу ответ в сети, — предложил Паша.
— А мне даже и есть расхотелось, — пожаловалась Нина.
Склонившись над мужем, прочитала на экране монитора: «Типичная ошибка поселить вместе мешкожаберных сомов и небольших рыбок: гуппи, данио, неонов. По мере вырастания сомов, мелочь обычно куда-то исчезает. Нетрудно догадаться куда».
— Паша, я сейчас на помойку выброшу этих каннибалов, — обняв Пашку, Нина положила голову на плечо мужу, — так жалко малышек...
«На хрен сдались эти рыбки, на хрен этот ужин», — вспыхнуло у Пашки в мозгу, и... повернувшись, страстно обнял любимую.
— Ниночка, девочка моя, да не бери так близко к сердцу. Бог с ними, с этими рыбками. Любимая, единственная и неповторимая, стройная берёзка, солнышко моё... — и так далее и тому подобное. Пашка выплеснул поток, заготовленных заранее, нежных слов.
Двумя руками забрался под юбку… и, бережно подхватив на руки, унёс жену на ещё не разобранный диван.
Нина в этот вечер превзошла все ожидания мужа. Такой Пашка жену ещё не знал. Он оказался прилежным учеником, и у него получилось. Ура! Ура! Ура!
После ужина, сменив гнев на милость, супруги решили подобрать сомикам соседей покрупнее, способных постоять за себя. Записали названия понравившихся рыбок, почитали об уходе за ними. Распечатали шпаргалку, посмотрели детектив и, обнявшись, счастливые, заснули.
Утром Паша, уплетая бутерброд с сыром, заметил на лице жены странную, Джокондовскую что ли полуулыбку. Нина размешивала сахар в чашке и глядела, будто внутрь себя.
— Нина, — окликнул Пашка жену.
Нина встрепенулась:
— Что Пашенька?
— У тебя всё нормально?
— Да, конечно. Вчера ездила смотреть ресторан, сегодня буду делать эскизы. Уже есть кое-какие соображения.
— Понятно.
Нина давно хотела ребёнка. В двадцать четыре года пора бы уже подумать и о материнстве. Но думай, ни думай, а если не получается? Что с этим поделаешь? Тайком от мужа обследовалась. Никакой патологии у неё не нашли. Врач сказала, что остаётся ждать и надеяться. Только после пяти лет неудачных попыток, обычно начинают беспокоиться. И вот, кажется, СВЕРШИЛОСЬ! Сегодня Ниночка запланировала визит к врачу. Скорее бы. Уже извелась, ожидая вердикта медика. Честно говоря, гибель этих Пашкиных рыбок её мало тронула. Хотя чувствовала себя виноватой. Ведь это ей понравились мельтешащие искрящиеся стайки. Жалко конечно, но теперь это уже не важно.
Выйдя из консультации, Нина дрожащими от волнения пальцами набрала номер благоверного. Запел знакомый сигнал:
— Слушаю, дорогая.
— Паша, я тебе хочу сказать…
— Говори, я весь внимание.
— Паша, а я у тебя спрашивала, кого ты хотел бы? Мальчика или девочку?
— Нина, я хочу и мальчика, и девочку! — заорал Пашка в трубку.
— Чего ж ты кричишь-то? что-то да будет.
— Нина, это правда? У нас будет ребёночек?
— Будет, будет. Ну всё, целую, обнимаю, я побежала. До вечера.
В тот день Пашка тянул кабель на третьем этаже, а Петрович на девятом. Получив радостную весть, Пашка взмыл на девятый и сгрёб напарника в охапку:
— Петрович, поздравь меня! Петрович, я побежал в магазин! Будем отмечать это событие!
— С чем поздравлять-то? Что за событие? Что будем отмечать?
— Сын у меня будет! — почему-то выкрикнул на бегу Пашка, — Нина звонила — беременная!
— А может, родится девочка?
— Ой, чё это я? Пускай, дочка! Я на всё согласен, — стопорнул на минуту Пашка и понёсся в магазин.
В феврале Нина родила двойню: Машку и Сашку. Тяжело дались детки. Сутки мучилась. Но малыши вышли крепенькие и здоровенькие.
Через две недели жену с дочкой и сыном выписали домой. У Нины не было опыта и не хватало рук. Бабушки и дедушки ещё работали, поэтому Паше пришлось брать отпуск. И тут уже отцу семейства стало не до рыбок. Накормить детей, погулять, искупать; постирать, посушить, погладить пелёнки-распашонки... Маша не хочет кушать, Саша не может покакать или наоборот. Ночью один спит, другой бодрствует. Только этого убаюкаешь, тот просыпается… Такая круговерть началась!..
Нина с детьми заснула. Завтра двойняшкам уже три месяца. Пашка закрылся на кухне и, на прихватке и махровом полотенце, сложенном в четыре раза для шумоизоляции, бьёт грецкие орехи. Тёща сказала, что молотые орехи с мёдом и молоком повышают лактацию. Наверно молока не хватает, поэтому дети такие беспокойные. Внезапно вспомнил, что Нина просила подгузников прикупить и чай закончился. «Надо сбегать в магазин».
Выскочив во двор, услышал знакомый писк и увидел, мелькнувшую над головой стайку стрижей. «Вот и стрижи вернулись», — на ходу подумал счастливый муж и отец. Заскочил в супермаркет, схватил тележку и, начертив мысленно маршрут, стал отовариваться. Глаза слипались от постоянного недосыпания, но что-то другое более возвышенное так и пело внутри Пашки: у меня такая чудная жена, я стал отцом — и у нас такие классные, самые красивые Машка и Сашка!
Затарившись, Пашка тихонько открыл дверь, вошел в квартиру и стал разуваться.
— Паша, ты где был? — раздался за спиной шёпот жены.
Ниночка стояла на пороге спальни в кружевной ночной рубашке, улыбаясь. Такая родная. Он нежно обнял жену, а она трепетно прижалась и прошептала на ухо: «Оставь это всё здесь. Пашенька, родной, я так тебя ждала …»
Татьяна Веретинская, г. Краснодар