Большая палата детского отделения, куда положили меня с сыном, была полностью занята маленькими пациентами и их мамами. Справа у окна на кроватке лежала восьмимесячная Аврора, седьмой ребёнок в семье Ивановых. Следом за ней - трёхмесячный Маратик, - первенец в семье Сидоровых, рядом - Алиса и Настя Петровы - девочки близняшки - первоклассницы со своей мамой. Рядом с ними одна кровать пустовала, а возле окошка слева разместили нас с Павликом. Мамы детей были очень расстроены и даже напуганы течением болезней у своих чад.
Всем по очереди приветливые медсёстры Марина и Леночка ставили капельницы и уколы, а Мария Николаевна - санитарка, меняла постельное бельё и аккуратно расстилала кроватки. Аглая Прокопьевна - заведующая отделением относилась ко всем пациентам и родительницам особенно внимательно. Несмотря на то, что была сильно занята (один врач на три отделения) объясняла всё, что касалось лечения и состояния здоровья очень понятно и спокойно.
Мы, мамы, как-то сразу сдружились друг с другом, и по очереди все заботливо помогали детям. Я - держала на руках Аврору, пока её мама на минуточку выбегал из палаты, а мой Павлик иногда ревностно поглядывал в мою сторону, но ничего не говорил. Мама Алисы и Насти присматривала за спящим Маратиком в то время, пока его мама посещала душевую, и на случай, если детёныш просыпался, нежно брала его на руки и укачивала. Когда же он снова засыпал аккуратно укладывала его к стеночке кровати, а нам - показывала свои руки, гордо и, в тоже время шёпотом говорила:
- Помнят ещё ручки-то, помнят!
Так протянулись два дня нашего с Павлом заточения в стенах этой палаты. На утро третьего дня, в отделение поступил новый годовалый тёзка моего сына со своей мамой. За ними закрепили пустующую кровать, рядом с нашей.
В палату вбежала Леночка, поздоровалась, и обратилась к Павлу:
- Ну что, самый взрослый мужчина в отделении, встречай друга, тоже Павлик!
Следом за Леночкой в палату примерно также быстро влетела мама Павлика - высокая худощавая женщина, лет сорока. На плече у неё висел белокурый голубоглазый мальчуган.
- Здравствуйте! - командным тоном произнесла она и уронила с плеча Павлика. От неожиданности ребёнок стал реветь.
- Привыкай, здесь не так тихо, как у тебя в комнате! - прикрикнула она на ребёнка.
Увидев, как мама кормит Аврору печеньем, мама Павлика строго сделала замечание:
- Не так Вы кормите ребёнка, нужно сначала размягчить, а потом уже в рот совать!
На это замечание мама Авроры этично промолчала.
Потом она сделала замечание мне, по поводу того, что огурец, который ел мой Павлик порезан в длину, а нужно кругляшками, так интереснее будет его кушать. Прошлась по маме Алисы и Насти и, наконец, укоризненно отругала маму Марата за то, что она неправильно укладывает сына на кровати.
Всё это время её Павлик плакал один на кроватке. Если бы не Мариночка, которая принесла Павлику капельницу, его мама не обратила бы внимания на малыша и не улеглась с ним на кровати. Пролежав минуту, она вскочила с неё и, обратилась к моему сыну:
- Ты Паша?
- Паша, - ответил он.
- Мы тоже, Павлики! - произнесла она и постучала рукой себя по груди.
- Наверное в честь дедушки назвали Павликом? - для поддержания разговора спросила я.
- Мы же Морозовы! - гордо заявила женщина.
- И, что?
- Ну как же, Морозовы! - сжав кулак продолжила она.
- А он, - указав на своего Пашу, - Павел Морозов!
К тому времени Павел Морозов из плача перешёл на крик и мамаше пришлось взять ребёнка на руки. Но взять, это я мягко сказала - точнее закинуть на плечо и начать укачивать.
На всю палату разлилась колыбельная песенка. Она пела так громко, что а-капельное сопрано мамаши слышно было на все два этажа:
- По Дону гуляет! По Дону гуляет! По До-ну...
Малыш на мгновение стих, причмокивая в ротике сосочку. И, именно, в этот момент смелым броском через плечо мама Павла Морозова перебросила ребёнка на кровать. Он, естественно, опять завёл свою слёзно-кричащую песенку.
Такие укладывания и укачивания продолжались до полуночи. Когда же ребёнок изнемог от рёва и гуляния по Дону, он заснул на кровати, посасывая соску. Ну и тут, неправильно, наверное, он её сосал, потому что мамаша стала вырывать изо рта спящего малыша его соску с такой злобой, будто избавляет его от надоедливого ноющего зуба. Павел Морозов начинал свою песню сначала. К утру, измученный ребёнок, наконец, заснул. Перебросив его в стоящую рядом с моей кроватью детскую кроватку, мамаша разлеглась на кровати и захрапела на всю палату.
Другая история была с ингаляциями, которые Аглая Прокопьевна назначала Павлу Морозову. Для этих целей у Морозовых был свой ингалятор - маленький детский паровозик, который пыхтел, как настоящий мощный «ВЛ» или даже ретро «Лебедянка». Когда Леночка приносила лекарство для ингаляций, мамаша включала паровоз, то даже сам Павлик Морозов от испуга кричал, не говоря уже об окружающих, а мамаша при этом уговаривала малыша делать ингаляции. Всё оканчивалось тем, что минут через сорок, а то и час, она надевала себе на лицо маску и дышала лекарством вместо Павлика. Увидев это, Мария Николаевна сделала ей замечание:
- Нужно ребёнка лечить! А не самой в этот момент лечиться!
- Занимайтесь своим делом! - оборвала её мамаша и пнула ногой её швабру, когда та, старательно, вытирала под её кроватью пол. А Мариночка, успокаивая Марию Николаевну, тихонько произнесла:
- Да пусть хоть выльет! Чтоб «тарахтелку» свою побыстрее выключила, сил уже нет никаких!
Прошло время, нас с Пашей Аглая Прокопьевна выписала из отделения с выздоровлением, и мы отправились на такси домой.
По дороге я обдумывала многое, произошедшее в больнице. А мой Павлик прижался ко мне носиком и тихонечко засопел. И тут я подумала: «Хорошо, что мы не Морозовы!»
Елена Зализецкая - член Российского союза писателей, руководитель Северного районного литературного клуба "Гармония", ведущий библиотекарь Северской центральной районной библиотеки Краснодарский край, пгт. Афипский.
