Эта статья основана не только на практике работы с семьями, воспитывающими особых детей, но и на личном опыте. Меня зовут Максим Королев, я семейный психолог и папа особого ребенка. Нашей дочери поставили диагноз аутизм 14 лет назад. Мы с женой прошли сложный путь, но сохранили отношения. Наша дочь прошла успешную реабилитацию. В этом году нашей семье исполнилось 20 лет, у нас трое детей и мы счастливы вместе!
Нормативный семейных кризис выпадает на этап освоения ребенком речи. Диагноз РАС, обычно ставится именно в этот период. Расстройство аутистического спектра очень часто сопровождается речевыми нарушениями. Родители начинают замечать, что ребенок не говорит, и обращаются за помощью к медикам. Где получают диагноз, к которому совершенно не были готовы. Ненормативный кризис накладывается на нормативный.
К сожалению, на этом этапе многие семьи распадаются. Именно в этот момент родителям крайне нужна психологическая помощь. Вмешательство психолога повышает шансы сохранить семью и поддержать мотивацию родителей, для активной реабилитации ребенка. К тому же, сохранение здорового психологического климата внутри семьи создает дополнительную терапевтическую среду.
Так, с чем же приходится столкнуться родителям с самого начала?
Неизвестность.
Мир аутизма полон неопределенности с прогнозами на будущее ребенка. Рушатся планы, надежды, мечты родителей. Они начинают осознавать, что особый ребенок вряд ли будет их гордостью. А вот каким он будет вообще не известно. Родители мечутся между надеждой и отчаянием.
Вопрос о возможности рождении нейротипичных детей.
У многих родителей, особенно это касается отцов, встает вопрос продолжения рода. Они не знают, смогут ли они иметь обычных детей в будущем. И не смотря на то, что шансы на это достаточно велики, мужчины склонны выстраивать в уме самые худшие сценарии.
Вопрос "почему это случилось со мной?"
Это частый вопрос, который задают люди, сталкиваясь с серьезными трудностями. Пытаясь с ним разобраться, ищут причины произошедшего, вместо того, чтобы искать пути реабилитации ребенка. На это тратится драгоценное время и психические силы родителей. Кроме этого, в поисках причины родители могут начать обвинять друг друга, что очень пагубно влияет на отношения.
Недостаток эмоциональной отдачи.
Ребенок с РАС не смотрит в глаза, мало улыбается, не стремится к тактильному контакту. Иногда даже не может выделить родителей на фоне остальных родственников. Отсутствует необходимый эмоциональный отклик, важный для любой матери. Имея тесный эмоциональный контакт с ребенком, мама обычного ребенка, относительно легко справляется с ежедневными заботами. Поэтому проявления, депрессии и эмоционального выгорания обоснованы у мамы воспитывающей ребенка с РАС.
Чем конкретно может помочь специалист на ранних этапах?
Просветительская работа.
Психолог может рассказать о том, что при диагнозе РАС существуют примеры успешной реабилитации и социализации ребенка. Очень важно вернуть семье надежду. Также психолог может объяснить, что рождение нейротипичных детей возможно, но необходимо полное медицинское обследование пары, чтобы максимально снизить риски.
Создание поддержки и новых социальных связей.
Психолог может познакомить родителей с другими семьями, воспитывающими детей с РАС. Родители смогут увидеть, что они не одни столкнулись с данной проблемой. Что есть люди, которые занимаются реабилитацией особого ребенка, и при этом, не теряют качества жизни. Моральная, эмоциональная поддержка и обмен опытом с людьми испытывающими сходные сложности, может коренным образом изменить взгляд родителей на проблему.
Содействие в укреплении семейных связей.
Психолог может помочь родителям не искать «виновных», а объединиться для решения общей проблемы. Научиться понимать и поддерживать друг друга в сложный период. Одной из методик, которая хорошо зарекомендовала себя в этой сфере, является эмоционально-фокусированная терапия (ЭФТ, Сью Джонсон и Лес Гринберг).
Вовлечение близких родственников.
Психолог может помочь в вовлечении дедушек и бабушек, а также других близких родственников в процесс воспитания и поддержки особого ребенка и его родителей. Кроме эмоциональной поддержки, близкие родственники могут значительно расширить ресурсы особой семьи. К примеру, бабушка может отвести ребенка на занятия, чтобы дать возможность маме отдохнуть и заняться собой, а дедушка оплатить дополнительную медицинскую или реабилитационную поддержку.
Полное принятие особого ребенка.
Это краеугольный камень успешной реабилитации. Скажу по опыту своей семьи. У нас серьезные сдвиги произошли, когда мы оба приняли нашу дочь, такой, какая она есть. Невозможно сказать, сколько на это понадобится времени, кому-то хватит пары месяцев, а у кого-то уйдет несколько лет. Но перемены, которые за этим следуют, не могут остаться не замеченными. Для меня полное принятие дочери с диагнозом РАС было первым шагом в мир психологии. Моя жена стала успешным нейропсихологом. А наша дочь Кристина, прошла путь от сложного, не говорящего ребенка, до выпускницы 9го класса средней школы, с очень хорошей диалоговой речью. У нас остаются видимые проблемы, но мы продолжаем работать.
Многие специалисты, знакомые с нашей ситуацией с самого начала, говорят, что у нас потрясающие результаты. Вряд ли у Кристины были бы шансы, если бы мы не остались вместе. Если распадается семья, особый ребенок лишается сил, ресурсов и поддержки от одного из родителей. Эта проблема, которая намного лучше решается в полной семье. Оказывая помощь особым родителям, психологи делают этот мир лучше!
Максим Королев - практикующий семейный психолог, медиатор. Действительный член Международной Профессиональной Ассоциации Психологов (МПАМ). Представитель МПАП по Саратовскому региону. Ведущий социального проекта помощи родителям, воспитывающим особых детей «Особый путь».
