Часто в бытовой речи и не менее часто в публицистической используются слова «гипотеза» и «теория», понятия при этом смешиваются и теряют сущностные черты. Интуитивно мы ощущаем, что есть между ними разница, но в чём суть, понять нам препятствует наличие высокопарности в таких речах, какого-то наукообразия, но не истинно научности. Ведь речи эти ведут отнюдь не учёные. Между тем, понятия эти в наукообразную речь обывателей пришли из научного лексикона.
Наукообразная и высокопарная речь свойственна зачастую людям, желающим придать своей персоне некоторую важность. Они могут не иметь ничего общего ни с наукой, ни с государственными делами, но ощущать свою общественную значимость в самих себе и подчёркивать это использованием заимствованных в научной речи слов и выражений, истинного значения которых не ведают и не желают узнавать. Им это не нужно. Главное, показать, как они сами важны и ценны. Кстати, такая высокопарная, нарочито наукообразная, щедро приправленная канцеляритом, речь была свойственна некоторым чиновникам и политикам, да и сейчас встречается.
В литературе, особенно в сатирической, примеров этому явлению масса. Тот же М.А. Булгаков наделил такой высокопарной речью своего управдома Буншу в повести «Иван Васильевич меняет профессию». И контрастом выделил простую и понятную речь по-настоящему знающего толк в научных теориях и гипотезах инженера Тимофеева, создавшего машину времени.
Наукообразную речь легко выявить. Потому что понятия якобы «научные» используются либо как синонимы бытовых, разговорных понятий, либо как попытка метафоры, при этом у окружающих эти подстановки не вызывают лучшего понимания сути произносимых речей. Слушатели и читатели, сталкиваясь с наукообразной речью в тексте или изустно, ещё больше ничего в ней не понимают, запутываются и либо по недомыслию соглашаются с «высоким положением» говорящего, либо отворачиваются от него, понимая, что это пустышка.
В разговорной речи «гипотеза» – всего лишь синоним слов «предположение» и «догадка». Догадки мы часто строим на интуитивном чутье. А предполагать можно, вообще, всё что угодно, никто не запретит. Это очень субъективные речи. Используя слово «гипотеза», мы либо шутейно говорим о чём-то, вроде гипотезы козы, либо пытаемся, осознанно или невольно, прикрыть своё невежество, используя элемент наукообразной речи. Тут уж ничего не попишешь, приходится это признать.
То же самое с «теорией». Её «суют во все кастрюли», хотя ей там точно не место. Синонимы такой «теории» – слова «учение», «мнение», «взгляд». Для бытового общения и для ведения блогов в соцсетях достаточно этих слов. И если уж сильно хочется пошутить, тогда и теория кислых щей подойдёт. А тот, кто говорит: «У меня есть своя теория на этот счёт», рассуждая о полезном питании, например, либо шутит, либо врёт. Всем давно известно, что понятие «полезное питание» само по себе, без каких-либо теорий, стало элементом маркетинговой стратегии, чтобы стимулировать торговлю.
Расставим же понятия по местам. С научной точки зрения.
Гипотеза – это предположение, догадка, которая, в отличие от аксиом и постулатов, требует доказательств. Без доказательства гипотеза не является знанием. Из учебного пособия Кобзаря (И. Кобзарь, Логика, уч. пособ. для вузов) мы узнаём научное определение:
Гипотеза – частично обоснованное предположение о причинах, движущих силах, сущности (коренных свойствах, закономерностях развития) того или иного предмета (процесса, явления), которое временно принимается за истинное.
Проще говоря: гипотеза – это частично обоснованное наличным знанием предположение, вероятность которого требует дальнейшего обоснования, проверки, подтверждения.
Теория – это систематизация знаний в определённой области, полученных с помощью доказанных гипотез. У того же Кобзаря в учебном пособии читаем:
Теория есть наивысшая форма научного мышления, логически безупречно для своего времени обосновывающая и отражающая систему взаимосвязанных фактов (предметов, явлений) действительности в их необходимых, закономерных, общих и существенных свойствах.
Коротко: теория – это система взаимосвязанных идей (понятий, суждений), доказательств (теорем, определений), законов и гипотез.
Если мы говорим об Общей теории относительности Эйнштейна или о теории времени Хокинга, есть смысл хорошенько разобраться в научных определениях, чтобы не путать себя и окружающих. Особенно, когда речь о публицистических материалах или научных докладах. Если же мы говорим на кухне или на улице о бытовых вещах и явлениях, можно обойтись простыми словами, чтобы нас точно поняли. Тем же, кто выступает на политических трибунах хорошо бы понять, что никакая наукообразная речь не заменит доброго дела на благо государства и общества, и говорить об этом лучше всего максимально простыми словами, доходчиво, чтобы люди понимали, что перед ними действительно сильный лидер.
Вот так всего два слова могут стать маркером, т.е., ярко выделить, отметить, показать, кто шутит, а кто говорит серьёзно, кто врёт, а кто знает своё дело и разбирается в понятиях. Хотелось бы, чтобы мы всё-таки внимательно относились к своей речи, ведь она не только помогает нам взаимодействовать и понимать друг друга, речь – это главный инструмент мышления, а то, как мы думаем, в значительной степени и есть то, кем мы являемся внутренне и во взаимосвязи с остальными людьми.
© Copyright: Светлана Гончаренко (Алкея) - член Российского Союза писателей, руководитель Литературного объединения «Книга», г. Краснодар
