Саботаж аутентичного вектора

Пётр Силенок

Некоторые, даже именитые тренеры НЛП говорят о сути НЛП так, как Фрэнк Пьюселик, «сопродвижник НЛП»: «НЛП есть набор инструментов». Это не просто неудачное определение НЛП, оно неверное. НЛП есть система описания ориентировки субъекта в тестовых для него ситуациях.  И только на основании такого описания возникает понимание как именно следует управлять (манипулировать) субъектом.

Для самого себя человек тоже может быть субъектом управления – самоуправления: саморегуляции, самоорганизация и самоактуализация. НЛП лучше всех имеющих место практических направлений подходит для саморазвития.

В свете сказанного  БЕЗАЛЬТЕРНАТИВНОСТЬ  есть аутентичный вектор любого сложного выбора человека в тестовой ситуации. Безальтернативная установка предопределяет и понимание того, что происходит с человеком в тестовой ситуации, и точный, однозначный и единственный выбор средств и инструментов его  поведения.

Психологическая помощь клиенту (и самому себе), по сути, есть определение скрытого для него этого аутентичного вектора выбора и предложение условия для понимания, принятия и осуществления этого выбора. Кроме специалиста  НЛП с системно-генеративной позицией с такой задачей никто не справится из представителей других практических  психологических модальностей и направлений. 

Полагаю, что любые трудности возникают как следствие потери индивидом аутентичного вектора. Человек по  разным причинам теряет чувствительность к «зову аутентичности» и фактически саботирует аутентичный вектор выбора в тестовых ситуациях. Возникает знакомый каждому так называемый феномен нереализованности. Это комплексное экзистенциальное переживание потери чего-то важного в жизни, прежде всего потери направления, Пути, - переживание бессмысленности жизни.

Саботаж аутентичного вектора выбора - явление весьма распространённое для обывателей, - людей преимущественно ориентированных на потребительские формы жизни. Про таких субъектов часто можно слышать: «При твоих способностях, ты бы мог достичь значительно большего!». «Я мог бы – если бы захотел – иметь существенный успех в жизни (материальное положение, социальный статус, шикарный образ жизни….)!   Правда состоит как раз  в том, что действительно «мог бы»!  И, тем не менее – и это тоже есть обидная правда – не смог, не состоялся, не достиг и, соответственно, не реализовался. И, похоже, уже этого не произойдёт в твоей жизни.

Осознание нереализованных возможностей и упущенных шансов не просто определяет пессимистический эмоциональный фон повседневности. Разочарование и «установки разочарованности», определяющие смысл бытия и выражающиеся во всё более усиливающемся неверии личности в себя, «неверии в благодать» заставляют человека искать способы компенсации такой безрадостной перспективы. Многие находят. Я называю такие способы компенсации внутренней нереализованности эрзац формами.

Эрзац форма – это вид опыта, представляющий собой инфантильную и в силу этого нереалистическую установку на замещение реально необходимой для благодатной и успешной жизни деятельности. В основе эрзац деятельности лежит бесплодная, но «греющая душу», блаженная надежда. Феномен блаженной надежды, застилающей унылые перспективы  и создающей иллюзию благополучия, описан мной ранее в статье «Эпистемология блаженной надежды».

Такие виды деятельности как чрезмерное увлечение телесериалами, эмоциональные разговоры о политической, экономической, этнологической ситуации с приятелями, компьютерная пристрастность в разных видах (чаты, игры, социальные сети, виртуальные знакомства без реальных встреч), «диванная медитация» вместо реальных событий, «экстремальная пищевая активность» вместо субъектной жизни, «многочасовые телефонные разговоры» вместо реальных встреч с друзьями….  К эрзац формам относятся сформированные вредные привычки (курение, алкоголизм и т.п.).  А также и различного рода пассивно-инфантильные занятия (преимущественно домашний образ жизни или, наоборот – уличный)….

Эрзац формы – явление противоположное аутентичным формам жизни человека. Как мы видим, они характеризуются инфантильностью, пассивностью (в отличие от субъектности аутентичных форм), зависимостью от внешних (контекстуальных) условий, потребительским отношением к ресурсам и другим людями. В этой связи мне вспоминается известный анекдот про африканского негра-аборигена. Сидит абориген и плюёт зёрна финиковой пальмы в море. Подходит к нему белый бизнесмен и удивляется, зачем он это делает. «Это же расточительно: из каждого зёрнышка можно вырастить пальмовое дерево! Оно тоже будет давать плоды – стоит только эти посеять и ухаживать за появляющимися деревцами» - говорит он негру.  «А это зачем?» - спрашивает абориген. «Вырастет целая пальмовая роща, с каждой пальмы будет много плодов, ты их можешь собрать и продать и выручить хорошие деньги!» - отвечает ему белый. «А это зачем?», - спрашивает его абориген. «Ты, что, не понимаешь?! - удивляется белый. – Когда у тебя будет много денег, - вот тогда сиди себе спокойно и плюй!». На что ему абориген отвечает: «А я что делаю!».

В основе любой эрзац формы лежит бессознательный саботаж аутентичной амбициозности. Человек изначально и неосознанно делает выбор в пользу  простых,  уже проверенных - привычных и доступных решений. Эти решения в пользу уже имеющихся в опыте форм поведения направлены исключительно на персональное потребление.  Парадокс состоит именно в том, что глубинные намерения такого потребительского отношения и поведения заключаются в желании обретения субъектом ценностей более высокого порядка, чем банальное потребление внешних благ. И макиавеллевское «цель оправдывает средство» здесь терпит фиаско. Скажем глубинным намерением обжорства  как эрзац формы является ощущение содержательности и полноты жизни.  Глубинной ценностью курения может быть и релаксация, и, наоборот, мобилизация, и ритуал завершения какого-либо занятия…. Понятно, что для интересной и содержательной жизни  обжорство явно не годится, а для глубинных смыслов курения само курение как отравление организма является чем-то просто противоположным….

Для меня является очевидным, что любая форма потери аутентичности есть момент саботажа и власти над новым и неосвоенным, но адекватным поведением. То есть если  человек привычно прибегает к саботажным действиям в эрзац формах, то это значит только то, что в этом есть тестовая ситуация. Она замаскирована привычной саботажной эрзац  формой. Саботируется в такой тестовой ситуации  именно амбиция на достижение новых вершин.

Любой человек может проверить истинность этого утверждения по собственному опыту такого саботажа! К примеру, темы  «откладывание на потом», оправдание тем, что «ещё не время», что ещё «вагон времени», «что ничего страшного не случится от этого маленького и аппетитного кусочка», «что все так живут», «что бывает и хуже»….  В силу механизма «блаженной надежды» блокируются усилия личности на достижения в будущем. Потому, что и в настоящем всё как бы неплохо: «Если есть в кармане пачка сигарет, то не так уж и плохо на сегодняшний день» (Виктор Цой).

Итак, саботаж здоровой амбициозности строится на дегенеративной активности нескольких  установок. Эти установки  мгновенно включаются в тестовых ситуациях в момент выбора и выражаются в доминирующей и подавляющей активности эрзац форм. Это такие установки как:

- ни одно усилие, направленное «на потом», не стоит удовольствия и комфорта «здесь и сейчас»;

- необходимость чего-то достигать практически и есть реальность этого достижения. Виртуальная реальность и действительность – это всё равно реальность. Так какая разница? Медитация на возможность есть реальность и она самодостаточна;

- действовать трудно и опасно – можно ошибиться. За ошибки нужно платить непомерную  цену. Стоит ли начинать что-то важное для себя, если ты всё равно проиграешь?

- реальная персональная ответственность состоит в избегании  провала,  наказания и опасностей. Кто рискует – тот безрассуден, но иногда ему везёт. Успех – это больше удача, везение, так как только от тебя самого практически ничего не зависит. Жизнь нужно прожить так, чтобы не «подорваться на минном поле» и не разочароваться;

- романтика – это для детей и юношей. Они могут себе ещё позволить мечтать. Взрослый и ответственный человек – это осторожный прагматик, максимально компетентный в принципе «ласковый телёнок двух маток сосёт». Взрослый должен быть максимально вооружён знаниями для адаптивного поведения;

- знания всегда важнее поведения, рефлексия важнее проактивности, а мета программы избегания опасности – важнее стремления к достижениям. «Не спеши, а то успеешь практически всегда не туда, куда хотел бы».

Потеря аутентичного вектора выбора и ориентировки на конструктивные эволюционно значимые формы поведения  оборачивается настоящей катастрофой для человека. Аутентичная амбициозность как важнейшая форма аутентичного вектора безальтернативной ориентировки и соответствующего поведения  в значимых и сложных тестовых ситуациях  опирается на оптимистический опыт апелляции к ресурсам бессознательного человека.

То есть субъект опирается в своих решениях на реально для него новые и нестандартные ориентиры и варианты поведения, тем самым извлекая эволюционный потенциал из исходной тестовой ситуации. Игнорирование же, саботаж аутентичного вектора, создавая внутренний конфликт альтернативности, означает не просто остановку в развитии  но  регресс и  примитивизацию персональных стандартов и тотальное снижение качества жизни. Нереализованность, бессмысленное потребительское существование делает невозможным счастливую жизнь: без прогресса на Пути реализации Аутентичного Проекта счастья не бывает.