Продолжим разговор о том, что происходит с первенцем после рождения второго ребенка.
Недавно ко мне на консультацию пришла Ирина – женщина сорока с небольшим лет, мать двоих, уже почти взрослых детей. Старшему – Илье двадцать один год, младшей – Насте – пятнадцать, почти шестнадцать. Ирина, как только я спросила, что её ко мне привело, стала быстро рассказывать о том, какие у неё замечательные отношения с младшей дочерью. Она практически не давала мне «вставить слово», задать вопрос.
Ирина рассказывала, что Настя очень хорошо учится, что у них доверительные отношения, что девочка увлекается психологией, читает Зигмунда Фрейда, что на будущий год Настя будет поступать на психологический факультет в другом городе, что сейчас девочка выбирает, какой ВУЗ ей больше всего подойдет. Она так говорила минут двадцать, а потом мне всё-таки удалось спросить: «А что со старшим?». – У Ирины лицо «помертвело», из глаз брызнули слезы, женщина плакала так сильно, навзрыд, что не могла проговорить ни одного слова. Наконец она выплакалась и, всхлипывая, проговорила: «Илья совсем перестал со мной общаться, я не знаю, что мне делать!» -
- Давно? – спросила я, -
- Пол года. -
- А что у вас произошло? –
- Мы ему сломали жизнь…
- Кто это «мы»? -
- Я и мои родители… -
- А что значит «сломали жизнь»? –
И тут Ирина начала свой достаточно длинный рассказ. Она говорила сбивчиво, время от времени снова начинала плакать, перескакивала с одного события на другое. Если попробовать собрать то, что она рассказала, в историю, то получится история женщины, которая вырастила двоих детей без мужа, старалась дать им как можно больше, но особенно не спрашивала их о том, что им действительно нужно. И особенно это проявлялось в воспитании старшего. Запросы дочери Ирине были более понятны как женщине, поэтому и отношения с Настей получились вполне нормальными.
Илья рос мальчиком трудолюбивым, талантливым, с ярко выраженными актерскими способностями. С первого класса участвовал в школьной самодеятельности, в старших классах стал играть в команде КВН, записался в ТЮЗ и стал мечтать о театральном институте. Илья хотел поехать поступать в Москву, он чувствовал, что поступит, да и руководитель ТЮЗа говорил, что у него большие шансы стать профессиональным актером. Но мама, бабушка, и особенно дедушка были уверены, что актер – не мужская специальность. Они почему-то считали, что в Москве без присмотра Илья сопьется (может быть потому, что сама Ирина любили выпить, до запоев у неё не доходило, но по молодости выпивала она частенько). В общем денег на поездку в Москву Илье не дали и устроили его в ВУЗ в том городе, где они жили, причём его будущая профессия была очень далека от сферы интересов мальчика. Учился Илья вяло, родственники то и дело договаривались с преподавателями, чтобы ему «поставили» экзамен и он «не вылетел» из института. Я спросила у Ирины, зачем нужно было выбирать такую не подходящую для мальчика специальность, и женщина объяснила мне свои действия наличием в этом ВУЗе военной кафедры. Выпускники этого ВУЗа становились офицерами запаса, таким образом, Ирина решила для сына проблему армии. Я спросила Ирину: «Илья что, не хотел идти в армию?» - Женщина ответила, что мальчик об этом вообще не думал, он думал только о своём желании быть актёром, а серьёзного значения опасности оказаться в армии не придавал. Так Илья с горем пополам проучился три с половиной года в нелюбимом ВУЗе, и вдруг у него возникла возможность поехать по обмену в Америку, там можно было пол года поработать, улучшить свой английский, обрести опыт самостоятельной жизни в другой стране. Илья очень загорелся возможной поездкой, сам оформил все документы. У него была мысль остаться в Америке подольше, чем на пол года. Ирина и её родители цель улучшить английский посчитали разумной и помогли юноше договориться в ВУЗе об академическом отпуске по состоянию здоровья и дали ему деньги. Илья перед отъездом сказал матери: «Мне будет нужно твоя поддержка. Я хочу устроиться в Америке на хорошую работу и получить там образование». Ирина расчувствовалась перед отъездом сына и искренне сказала, что поддержит его, чтобы он не делал. Окрыленный долгожданной поддержкой матери и поездкой в далекую страну Илья уехал. В Америке юноше действительно удалось хорошо устроиться, он смог решить все задачи, которые перед собой поставил. Через пол года истек срок его визы, и чтобы остаться, необходимо было нанять дорогого адвоката для оформления всех документов. Илья нашёл адвоката, позвонил матери и попросил у неё перевести ему недостающую для оплаты адвокатских услуг сумму денег. Ирина испугалась, что Илья останется в Америке навсегда, и она его никогда не увидит. Женщина решила вернуть сына, во что бы то ни стало. Она отказалась прислать Илье деньги и стала ему звонить и угрожать, что если он не вернётся немедленно, то пусть считает, что у него нет родственников. Илье пришлось вернуться. По возвращении у юноши началась сильнейшая депрессия. Родственники восстановили его в ВУЗе, но учиться у него не было ни сил, ни желания. Ирина чувствовала вину перед сыном, сын стал раздраженным, говорил всякие колкости матери и бабушке с дедушкой. А потом вообще перестал с ними общаться. Сейчас он не общается даже с сестрой. Когда она ему звонит, он ледяным голосом говорит: «Извини, я занят!» и кладет трубку.
Я спросила у Ирины, как давно Илья вернулся из Америки. Женщина ответила, что прошло полтора года. А когда он перестал общаться с вами? Оказалось только пол года назад. Это означало, что пол года назад произошли события, которые ещё больше усугубили конфликт юноши с родственниками. Но Ирина не могла вспомнить ничего особенного, значимого. Не было никаких новых конфликтов между женщиной и её сыном, да и бабушка с дедушкой никаких новых действий по отношению к внуку не предпринимали. Тут я вспомнила о предстоящем поступлении младшей дочери Ирины в тот ВУЗ, который выберет сама Настя. Я спросила у женщины, когда стало известно, что Настя будет поступать на психологию в другом городе? Женщина ответила: «Этой весной» - получалось, пол года назад. Мне стало понятно, почему именно пол года назад обострилась конфликтная ситуация в семье Ирины. После того, как он узнал, что Настя будет учиться там, где хочет, юноша сделал вывод, что дело не в том, что его родственники не понимают, как важно человеку выбрать ту специальность, которая ему нравится. Он решил, что родственникам на него наплевать, что он им нужен только как поддержка и опора в будущем, что они его не любят, а просто собираются пользоваться им, как только он начнем работать и зарабатывать деньги. Ирина призналась, что примерно это и сказал ей сын, перед тем как вообще перестал общаться. Ей «тогда показалось, что он это сказал ни с того ни с сего, а причины, оказывается, у него были».
Когда дети чувствуют непонимание родителей, им бывает обидно, но это сплачивает самих детей, если это непонимание проявляется в равной степени ко всем детям в семье. Когда один из детей видит, что его родители с ним не считаются, но считаются почему-то с его братом или сестрой, то это вызывает у него очень сильную эмоциональную реакцию. В таких ситуациях ребёнок обижается на родителей, и у него возникает сильнейший конфликт с братом или сестрой, которым, как кажется больше повезло. Ребенок делает вывод, что родители его не любят, но любят его брата или сестру, и начинает родственникам мстить. Причем месть может быть даже опасной для жизни и здоровья участников конфликта, и часто бьёт по репутации всей семьи.
Ситуации, похожие на историю Ирины чаще возникают в семьях, где разница в возрасте между старшим и младшим ребенком четыре – восемь лет. В таких случаях родители - диктаторы никуда не отпускают от себя старшего ребенка, а к желаниям и потребностям младшего могут относиться с большим пониманием. Когда разница в возрасте между старшим и младшим ребенком более десяти лет, и родители произвели на свет младшего ребенка, когда им было около сорока лет, то отпускать от себя не хотят, как правило, либо обоих детей, либо младшего. Ситуации, которые при этом возникают, я опишу в главе, посвященной младшим детям и их проблемам.
У Альфреда Адлера описано, как порядок рождения влияет на формирование определенных черт характера детей. Станислаф Гроф объясняет формирование этих особенностей характера различием в родовых процессах матери первых и последующих детей. Первые роды, как правило, более долгие, чем вторые и последующие. Первенцы как бы «прокладывают дорогу» по родовым путям. На смену «раю», который был в утробе матери приходит родовая деятельность, начинаются схватки. Это длительный процесс, и первенцу «кажется, что он никогда не выйдет». Первые дети чаще вторых становятся пессимистами, как показали исследования психологов, но они в основном и становятся «первооткрывателями», решаются делать то, чего раньше не делали другие люди.
Инна Силенок - главный редактор, психолог, президент МОО РПП, член Союза писателей России, психотерапевт Европейского и Всемирного реестров, Мастер-тренер НЛП, эриксонианский гипнотерапевт, г. Краснодар
