«Меня трое бьют, а четверо обижают в детском саду», - поведал мне трёхлетний внук. До этого он рассказал эту историю сначала своей маме, потом отцу, и вот теперь мне, бабушке. Причём количество обидчиков все время возрастало. Я посочувствовала ему: «Это очень неприятно». И спросила: «А у тебя есть в детском саду друзья?» «Нет, у меня нет друзей», - сказал он и возмущенно добавил: «Меня там четверо бьют и шестеро обижают!».
В этой повторяющейся и усиливающейся фразе звучал крик души о помощи ему, маленькому человечку, он хотел привлечь наше внимание, чтобы мы помогли ему разобраться.
Мы, взрослые, устроили семейный совет и стали анализировать, почему появились эти жалобы. Мать ребенка напомнила, что до двух с половиной лет он был общительным даже с незнакомыми людьми, а теперь и здороваться ни с кем не хочет. Сын подметил, что на детской площадке он не дружит с детьми, а прогоняет их с горки, не даёт свои игрушки.
Я, как бабушка и психотерапевт внимательно их слушала. Я слушала и понимала, что ребенок чем-то обижен и очень нуждается в поддержке взрослых. За внешней агрессией к другим детям прячется его внутренняя обида. Она могла быть вызвана незначительной мелочью на общем ослабленном физическом фоне. За последние два с половиной месяца ребенок переболел четыре раза разными инфекциями и теперь восстанавливался после очередной болезни.
Невестка попросила меня поработать с внуком. В этом возрасте отрицательные эмоции можно проработать только через игру. Играть в детский сад он категорически отказался, и мы стали играть в зоопарк, где у зверей были разные взаимоотношения. Один из них, медвежонок, тоже не умел дружить и обижался, ему помог львенок. В итоге все подружились. Внук был доволен.
На следующий день я пошла с ним гулять на детскую площадку. Внук забрался на карусель и начал ее раскручивать. Тут подбежала девочка, и он стал прогонять её, объясняя, что будет кататься один и её на карусель не пустит. Я сказала: «Вдвоём кататься интереснее, веселее!» Внук моментально поменял своё решение, позволил девочке забраться на карусель, и они стали кататься вместе.
Я подсказала ему: «Познакомься с девочкой», и он спросил: «Как тебя зовут?» За девочку ответила бабушка: «Её зовут Лера». Затем внук вспомнил следующий шаг из нашей игры и сказал девочке: «Теперь ты спроси, как меня зовут?» Но девочка каталась молча. Внук повторил несколько раз всё громче и настойчивей: «Спроси, как меня зовут!» Он не понимал, почему девочка молчит. За девочку снова ответила бабушка: «Она ещё не умеет разговаривать» Это не остановило моего внука, пока я ему не повторила, что девочка ещё маленькая и не умеет разговаривать. После этого он успокоился, а я переключила его на более старшую девочку, с которой он охотно поиграл в мяч.
На этом примере я хочу показать, что трёхлетнему ребенку нужен алгоритм установления контакта, опираясь на который он может строить и развивать отношения со сверстниками. В два года ребенок ещё не интересуется внешними контактами. Ему достаточно мамы и других близких людей. На детской площадке двухлетний не ищет контактов со сверстниками, он просто осваивает новое пространство. А в три года хочется уже взаимодействовать со сверстниками, хочется дружить. Мой внук явно нуждался в дружбе, но не знал, что для этого делать.
Вечером отец поговорил с малышом, отметив: «Ты молодец, ты можешь дружить, у тебя будет еще много друзей в твоей жизни!» После этого внук спокойно уснул. Эти слова отца закрепили веру ребёнка в себя.
Обида ребенка ушла, когда с ним на детском языке обсудили его нереализованные потребности, и он получил несколько подсказок, как это сделать. Теперь он может ими пользоваться и обретать друзей.
Утром внук в хорошем настроении пошёл в детский сад, прихватив с собой пару игрушек, чтобы показать друзьям. И он больше никогда не говорил, что его обижают в саду.
Детский сад – это место первой социализации, и ребенку важно помочь легче адаптироваться в детском коллективе. Это могут сделать его близкие или детский психолог.
Татьяна Василец - врач психотерапевт высшей категории, Директор Центра «Вдохновение», Анапа
