Только я вошёл домой и не успев ещё ничего сказать, как на меня обрушился шквал слов, из которых "трепач" являлось самым оскорбительным.
– Ты же обещал, что больше никогда этого не будет. Хватит! У меня нет сил опять выслушивать твои оправдания. Для тебя семья ничего не значит! – Лена закрыла лицо руками и заплакала.
Что сказать и какие найти слова? Чёрт меня дёрнул поехать к Федьке. Как же он, паразит, умеет уговаривать! Причина пустяковая – повесить новую люстру. Лену просил поехать вместе со мной, заодно и новую квартиру Федькину посмотреть. Поехала, и не было бы этого разговора. Действительно, трепач, балабол, пустомеля – пообещать детям сводить их в цирк и не сдержать слова!
Почему я не могу отказать? Что за напасть? Что за слабоволие? Если попросили что-то сделать, я просто забываю обо всём и с головой кидаюсь, бегу, лечу, оказываю помощь. Правильно говорит жена: чокнутый работой. У меня талант на любой бытовой ремонт: электропроводка, кран починить, ремонт телевизора, мобильника или компа. Вообще на любую электронику. Мой учитель как-то изрёк: "Что сделано руками человека – всё можно отремонтировать".
А Федька всё-таки паршивец, хоть и друг детства. С его-то люстрой я разобрался быстро: китайский ширпотреб, хотя и красивая. Тут появился Михайлыч, отец Федьки, пристал, как репей:
– Давай сгоняем на дачу, у меня водяной насос не работает. Мы быстро, туда и обратно. Ты посмотришь и скажешь, что случилось, а ремонт потом сделаешь, как время будет. Фёдор нас отвезёт.
– Ну, если только посмотреть, а то мы сегодня в цирк идём.
– Да, не проблема. Фёдор, ты как?
– Батя, у тебя опять идея-фикс. Зачем тебе сдался этот насос? Я же сказал: куплю новый. На хрен старьё ремонтировать? Пять лет отработал и выкинь, не жалей.
– Ишь ты, какой быстрый. Соседи уже третий насос ставили, месяц в деле – и поломка. А этот у меня седьмой год отработал. Его починить, и он ещё поработает. На нём даже знак качества имеется. А современные, в основном китайские, чуть ли не одноразовые.
И, как всегда, я посмотрел, установил причину, поехали за ремкомплектом. Потом перебрал его насос, запустил. Вроде всё быстро получилось, а время ушло.
В девять часов вечера Федя привёз меня домой. Дочка разговаривать со мной не захотела, обиделась и ушла спать. Сынок, мой малыш, он в это время уже спит, у него режим. А моя Ленусик, роднулечка, моя самая дорогая и любимая смотрела теперь на меня... Глаза говорили сами за себя. Мои скулы свело, сам чуть не заплакал.
Уставившись в пол, вдруг почему-то вспомнил первое сентября в нашей восьмилетке, когда меня, как спортсмена и отличника, обязали взять на руки первоклашку и пронести вдоль школьной линейки. Девочка должна была трезвонить в колокольчик, потом ученики заходят в школу. Во время репетиции малышка очень серьёзно и внимательно смотрела на меня. Скажу честно, как-то несколько не по себе от этого взгляда.
Я заканчивал школу, а она только впервые становилась на тропу познания. Не то, что мне не хотелось участвовать в школьной линейке, даже понравилось держать малышку на руках. Но девочка была очень гордая и на репетициях так трезвонила в колокольчик, что у меня уши закладывало. Огромные белые банты, белый фартучек. И сама она белая и пушистая, как одуванчик. Лёгонькая, как зонтик-семечка от этого самого одуванчика. Когда я наклонялся, поднимая её, она вытягивалась в струнку, уютно устраиваясь. В правой руке колокольчик, а левой обхватывала мою шею. Ладошка тёплая, как солнечный лучик. И от этой теплоты и доверия мне было трепетно и легко. В местной газете даже напечатали фотографию: я с девочкой на руках и с глуповатой улыбкой на физиономии.
После линейки первоклашка нашла меня и сказала:
– Когда вырасту, буду красивая. Тогда ты на мне женишься. Обещаешь?
Удивился. И чтобы малышка не расстроилась, пообещал выполнить, её просьбу.
В течение учебного года девочка находила много причин для встреч. Несколько раз я провожал её из школы. Мы жили в одном районе. Леночка жаловался, что ребята обижают, а когда она идёт со мной рядом, мальчишки не дёргают за косы и не задирают.
Окончив школу, я продолжил учёбу в техникуме, а потом в институте и уехал по распределению. Через несколько лет вернулся в родной город. За это время нашу восьмилетку перестроили и сделали десятилеткой.
В феврале в школе по традиции организовали вечер встречи выпускников. Да, приятно было увидеться с учителями. Но некоторых уже нет, а оставшиеся постарели. Уже нет той строгости в глазах, лишь теплота и радость от встречи. Из нашего класса всего-то и пришло пять человек. И конечно, начались расспросы: где ты, что ты, как ты? Но всё равно хорошо. Хорошо!
Для меня стало приятной неожиданностью, когда меня пригласила на белый танец девушка. Стройная, симпатичная, а эти большие серые глаза кого-то мне очень-очень напоминали. В танце она положила руку мне на плечо и ладонь на шею, и я ощутил приятное тепло. Где же я её видел? Но танец и смелый взгляд её глаз, отвлекли от воспоминаний. Потом пригласил я. Весь вечер мы были вместе. Само собой, напросился проводить. По дороге мы вспоминали наших преподавателей и дни, проведённые в школе. Оказывается, она училась в том же институте, где и я, и очень неожиданно пригласила в гости.
Первое, что увидел, зайдя в комнату, это вырезанная из газеты и вставленная в рамочку фотография, где я держал на руках первоклашку.
– Это же я! – показал на фото.
– Для меня это не секрет! С тех времен висит. А кого несёшь на руках, догадался? – с очаровательной улыбкой спросила девушка.
– Ну, и дела! У меня дома такая же! А я всё время вспоминаю: где это мы с тобой пересекались? Ты такая красивая стала, не узнать. А вот глаза не изменились. Даже если бы не увидел эту фотку, всё равно вспомнил.
– А я тебя – нет. И в институт твой тоже поступила. Вообще, туда сама хотела, но знала, что ты учился в нем. Всё время следила за твоими успехами. В спорте и учёбе. Молодец! Ты помнишь, что обещал мне?
– Теперь вспомнил. А ты не передумала?
– Не скажу, – смутившись ответила моя «первоклашка».
– Если не передумала, я готов…
Жена заметила мою улыбку.
– Моя золотая.
– Дурень.
Я сделал «чмок» губами.
– Это еще что?
– Это я тебя целую.
– Ну ты же в семье ведёшь себя, как поросенок.
– Так. Поросенок. Не дурень, значит. Уже теплее. А теперь – ещё ласковее.
– Поросеночек. Ну, что ты смеёшься? Издеваешься, что ли?
– Да нет, золотко моё. Я опять вспоминал наши встречи в школе. Первую и вторую.
Супруга отложила посудное полотенце. Она посмотрела в мою сторону, как бы изучая, улыбка появилась на её милом личике.
– Ну, трудоголик мой. Не пожалел, что выполнил обещание?
– Ты, моя любимая, самая прекрасная и самая терпеливая. Счастье моё. Конечно же, не пожалел!
– Не подлизывайся. Я ещё сержусь, – моя милая надула губки и отвернулась. Потом посмотрела на меня и вдруг спросила:
– Ты же, наверно, голодный? Знаю я этого Фёдора. Жмот и жадина, каких свет не видывал. Уверена, они и не накормили, даже бутерброда не предложили.
– Ты, как всегда, права. Не накормили. Так я сам сказал, что никакой еды не надо – спешил с ремонтом, аж отвертку три раза ронял. Да вот, не уложился… Честное слово – мне очень, очень стыдно. Что я детворе завтра скажу?
Моя хозяюшка застыла, потом, стараясь снова придать лицу серьёзное выражение, стрельнула в мою сторону глазами.
– Не волнуйся, работяга. Билеты в цирк отдала соседке Юльке, и они все ходили на представление...
Леночка налила в тарелку ароматного борща и поставила передо мной. Обнял её и прижался к ней. Она взъерошила мою шевелюру и обыденный тоном, но самым милым на всём белом свете, таким родным, сказала:
– Ешь, ешь пока горячее, счастье и горе ты моё луковое. Устал, небось, мой эмчеэсник. И – спать. Погляди на часы!
…В этот раз я особенно остро прочувствовал, что надо научиться наконец отказывать. Иногда. Некоторым. Самым настырным. Если есть возможность просителям какое-то время подождать. И не забывать про семью. Семья – в первую очередь. Ведь именно тут моё счастье, а это надо ценить и оберегать.
Владимир Лобанов - радио инженер, профессиональный звукорежиссёр, пенсионер, г. Краснодар