1 ноября исполнилось 80 лет со дня начала форсирования залива Сиваш, благодаря чему, в том числе состоялась Крымская операция (Третий Сталинский удар). Рассказ «Сивашский рубеж» Евгения Ляшко посвятила этой знаменательной дате. Рассказ будет интересен детям и взрослым.
Хмурое ноябрьское утро, нависло серой мглой. Не видно ни зги. Штормовой ветер хлещет по щекам. Илистый кисель пузырится, издавая чвакающие звуки под сапогами бойцов Красной армии. Нескончаемая вереница гружённых военных скарбом солдат форсировала Сиваш — солёный залив Азовского моря, прозванный в народе Гнилым морем. Въедливое зловоние, вполне оправдывало название.
Безусый парень шлёпнулся в грязь, не заметив глубокую воронку.
— Гриша, девчонки целовать не дадут! Отирай лицо скорее! — посоветовал пожилой стрелок, помогая подняться парню.
— Николаич, так я им не скажу, что соль разъела. Таких сказок в уши надую!
— Хитрец выискался! Женщин не проведёшь, — он подтолкнул Гришу, — давай, шевелись! Глаза боятся, руки делают!
— Ноги делают! — поправил Гриша, еле перемещаясь в вязком серо-зелёном месиве, и протяжно вздохнул, — ступни совсем окоченели, язвы на коже появились. Обсушиться негде. О костре и помышлять нельзя, фрицы сразу обнаружат. Так скоро в ранах и кости видно будет.
— Не ной! Вон ребята катят артиллерию, миномёты и ящики со снарядами на горбу тащат и то молчат.
Гриша бросил беглый взгляд на солдат, которые волочили на связанных телеграфных столбах средства связи: рации, катушки проводов.
— А чё под миномёты плоты не сколотили или из столбов салазки не собрали?
— Не шибко ты умный! Времени-то в обрез. Лодки все под орудия и боеприпасы загнали. Как мост ставить будут, чтоб танки перебросить, так и лес ближайший в ход пойдёт, и избы разберут. Там уж наши с сельчанами трудятся. А мы с тобой на крымскую землю шибко перебраться должны, плацдарм у немца оттяпан ночью малыми силами. Гитлеровцы думали, что Сиваш нам не по зубам. Только румын тут выставили. Но сейчас-то гитлеровцы уже в курсе, что русский солдат пришёл, откуда не ждали. Слышал же, как громыхало. При первых же выстрелах наши несколько огневых точек накрыли, — Николаич прокашлялся, — теснить врага наша задача, не до провизии нам сейчас даже. Воду только тянуть приходится. Разведчики предупредили, что в колодцах и на сотне метров горько-солоно ещё. А еду уж после полудня понесут. Носильщикам хо́док ещё порядком предстоит.
Гриша присвистнул.
— Ветер сильнее задул, вода прибывает. Может, легче плоты тащить будет…
— Ага, по пояс в ледяной воде. Так себе облегченье, — Николаич на миг призадумался и изрёк, — так, мы где-то около километра по грязи прохлюпали. Теперь дважды по столько же осталось. Хех, из-за прилива дольше плескаться получится.
— А потом опять открытый ил и крутой подъём по изрезанным берегам, — закончил за него Гриша, цитируя слова сержанта, — а как ваш радикулит?
— О чём ты, парень? Тут и про воспаление лёгких многие забыли. Ты лучше думай о том, как немца выбивать будем и в мёрзлую землю вгрызаться. Враг, пожалуй, уж резервы подтянул.
— Изготовиться к бою, дело привычное, — с бравадой заявил Гриша и деловито добавил, — а вот землянку вырыть, сразу не удастся. Поначалу в лисьих норах спасаться от холода будем.
— Ишь ты! А лет тебе сколько, напомни-ка воин?
— Восемнадцать.
Лицо Николаича озарилось, он тише обычного ласково произнёс:
— Лидочке, доне моей сегодня восемнадцать годков стукнуло. У неё волос длинный, белый как ковыль, а глаза светлые как незабудки.
— А знаете что? Ваша Лида как раз мне в невесты подойдёт. Засватаю, как с победой вернёмся.
Ответ Николаича потонул в шквальном грохоте орудий. Немцы атаковали переправу из артиллерии всех калибров. Пригнувшись, почти ползком в густой жиже под свинцовым дождём бойцы Красной армии выбирались на берег и сразу же вступали в бой.
Гриша вкатился в небольшой окоп. Николаич забрался следом.
— Цел, батя?
— Живой. Сам как?
— Осколком плечо зацепило.
— Сейчас перетянем.
Позади них послышался слабый голос:
— Вас если высушить, что статуи станете. Прямо как заготовки скульптур выглядите.
Николаич замотал головой так, что мутные брызги и комья грязи полетели в разные стороны.
— Василий, земеля, ты что ли?
— А кто ж ещё?
Перевязывая Гришу, Николаич спросил:
— Чего затихорился тут, ваятель?
— Патроны закончились. Зато одной рукой окопался как? Любо посмотреть!
Закончив с перевязкой, Николаич полез по карманам.
— За окоп спасибо тебе. С патронами подсоблю. Но попервах покажи, что там у тебя с рукой, подлатаю, как смогу, — он обернулся к Грише, а того и след простыл.
— Тьфу, удрал жених!
Василий усмехнулся:
— Для дони выгодную партию подыскал?
— Вроде того. Из мальчишки знатный сапёр вышел, быстро учится, — он философским тоном подметил, — на войне всё быстрее…, — и живо сказал, — видать ринулся к своим пехоту помогать защищать.
— М-да передний край укрепить минами надо и проволочное ограждение выставить бы. Но это лучше по темноте.
— До ночи ждать нельзя…, — Николаич перекрестился, — давай сюды свою руку.
Забинтовав обожжённую кисть земляка, Николаич устроился за пулемётом. Опустошив весь запас патронов, он уселся рядом с Василием. И вдруг засмеялся.
Василий прищурился.
— Что надумал?
— Непрерывно гитлеровцы поливают и не высунутся, патроны не раздобыть. Вперёд как двинуться? — он сделал паузу, — сейчас только вглубь и это тоже вперёд.
— Чего? А-а-а! Мою идею покрал! — рассмеялся Василий.
А Николаич закивал.
— Командир говорит, что основательно укреплённая оборона — это не избыточно потраченные физические усилия. Это есть спасение для наших бойцов и успех при отражении противника. Пусть себе немцы стреляют, а мы будем копать, — он игриво подмигнул, — заодно согреемся.
— Твоя правда. Окопы тут знатные потребуются. Сказывали, что вермахт своим приказал обороняться до последнего солдата. Чуют погибель фрицы, чуют.
Николаич схватился за лопатку:
— Так приблизим же нашу победу!
— А запевай нашу любимую!
И земляки, под громовые раскаты орудий, лирично распевая знаменитую «Катюшу», принялись рыть с особым усердием, создавая добротный задел для будущих боёв.
Это были первые часы боя, первые часы подготовки для нанесения Главного удара всей Крымской операции. Русским воинам предстояло выстоять пять с половиной месяцев с 1-го ноября 1943г. по 8-е апреля 1944г. Тогда бойцы ещё не знали, что за прорыв обороны противника на Гнилом море приказом Верховного Главнокомандующего нескольким дивизиям присвоят почётное наименование «Сивашская».
Евгения Ляшко (Широкая) - Краснодарский край, станица Новомышастовская, образование высшее, технологическое, работала руководителем пищевых производств, сейчас мама и писатель. 23 опубликованных книги на ЛитРес.